Пиратский корабль не просто настигал
их, он почти нависал над ютом «Саратоги», заслонив половину неба
своими трепещущими парусами, массивный, жуткий и целеустремленный,
как тяжелая касатка, вынырнувшая из-под облаков. «Если он
опустится, то расколет палубу несчастной «Саратоги» как орех», -
подумал Тренч, зачарованно наблюдая за тем, как полощется на ветру
незнакомый алый флаг с двумя рыбинами. У рыбин был глупейший вид, в
другое время они позабавили бы Тренча. Но не сейчас.
Пиратский корабль не стал давить килем
убегающую «Саратогу». Вместо этого он начал величественно
опускаться по правому борту от нее, и опускался до тех пор, пока
почти не поравнялся с беглецом, сравнившись с ним по высоте. Теперь
их корпуса разделяло самое большее пол-кабельтова – та дистанция,
когда уже можно рассмотреть лица столпившихся на палубе пиратов и
разобрать блеск их абордажных тесаков. Только никаких лиц Тренч не
рассмотрел, палуба корабля под алым флагом казалась совершенно
пустой. Это несколько озадачило его. Но ненадолго. Скорее всего, у
пиратов сейчас нашлись более важные занятия, чем торчать на верхней
палубе, наблюдая за агонией своей добычи. В эту минуту они, должно
быть, засыпали порох в стволы и поспешно правили лезвия тяжелых
абордажных сабель, страшные следы которых сохранил на себе не один
корабль готландского флота.
- Гелиограф! Они ведут
передачу!
И в самом деле, аппарат пиратского
корабля заработал, обрушив на «Саратогу» целые россыпи солнечных
вспышек с неравным интервалом. Это вызвало ярость капитана
Джазбера.
- Так значит, этим мерзавцам не
терпится пообщаться? – рявкнул он, - Принимайте передачу, черт
подери! Чего они хотят?
Первому помощнику мистеру Боузи не
требовалось звать дежурного. Старый небоход, избороздивший все
известные ветра, он с юности был обучен работать на гелиографе и
превосходно знал сигналы.
- Эй, на «Саратоге», - принялся быстро
переводить он, на лету превращая серии солнечных вспышек в слова, -
Оставайтесь на тесте. Не делайте светских маневров.
Детство бесполезно.
Капитан Джазбер уставился на первого
помощника с видом столь удивленным, что впервые на памяти Тренча не
вызывал у окружающих смертного ужаса.
- Что за дьявольщину вы несете? –
осведомился он, играя стальными желваками, - Что это, по-вашему,
должно значить?