Тренч заворчал, изо всех сил
вцепившись в кнехт. Напрасная реакция глупого тела. Он знал, что не
сможет долго провисеть, когда палуба «Саратоги» окончательно
превратится в груду досок. Сил не хватит. В отличие от матросов,
его руки никогда не знали тяжелого труда, не касались лееров, не
поднимали паруса. И силы их хватит едва ли на несколько минут.
Значит, лихорадочно сверкнула мысль, оставаться здесь
нельзя.
Но куда деваться?
Броситься к шлюпке? Бесполезно, даже
если ее удастся спустить, его попросту отшвырнут в сторону чужие
руки. С гибнущего корабля позволительно спасти судовой журнал или
капитанскую треуголку, но
только не преступника. Ради него никто не пожертвует своим
местом.
Можно броситься к грот-мачте, чудом
уцелевшей и похожей на обломок гигантского дерева. Если сигануть
достаточно сильно и вложить все силы, можно вскарабкаться до гика
или гафелей, а может, даже и до рей… С кандалами на руках это будет
смертельный номер, но мачта наклонена, есть шанс… Там, в сорока
футах от палубы, он на какое-то время будет в безопасности. Прежде
чем мачту не размолотит в щепу и она не рухнет вниз, увлекая за
собой и самого Тренча. К тому же, нипочем ему не залезть так
высоко…
Хуже всего было с котомкой.
Удивительно, он прежде и не замечал, насколько она тяжела. Сейчас
она наливалась свинцом с каждой минутой, пытаясь утянуть его в
пропасть. Избавиться от нее было бы совсем не сложно. Просто
сбросить с предплечья самодельный ремень – и пусть летит себе в
Марево, все равно от ее содержимого Тренчу всю жизнь было больше
вреда, чем пользы. Да и какая разница, если сам хозяин спустя
неполную минуту шлепнется следом…
Не бросил. Схватил зубами ремень,
удержал. От боли и натуги даже слезы на глаза
навернулись.
Глупый пескарь. Ветер в голове, правду
мать говорила в детстве… Болтается над Маревом как яблоко, а хлам
свой не выпускает…
Какой-то предмет вдруг привлек
внимание Тренча, хоть и выглядел на первый взгляд абсолютно
бесполезным. Разлапистый, блестящий металлом, засевший в борту
трехлапым крюком, он почему-то обладал свойством приковывать
взгляд.
Абордажный якорь, внезапно сообразил
Тренч, все еще чувствующий себя оглушенным и потерявшимся в
окружающем мире. Вот что это за штука. Абордажные пиратские якоря
остались торчать в туше умирающего корабля, их канаты медленно
натягивались под весом опускающейся «Саратоги». Еще несколько
секунд, и они попросту лопнут, а потом…