Без сомнения, этот человек был
отчаянным сердцеедом и не стеснялся это подчеркивать. Даже в том,
как сверкнули его глаза, встретившись взглядом с глазами Алой
Шельмы, был вызов, насмешка, приглашение на бой. И при этом он был
самым настоящим пиратом. За широким поясом торчала пара больших
пистолетов, лоб перехвачен широкой алой повязкой, позволявшей
каштановым кудрям небрежно рассыпаться по плечам. Едва войдя,
канонир распространил вокруг себя невероятно сильный запах рома и
табака, густой, но вместе с тем и приятный.
- Во имя потрепанных лепестков Розы,
мир, кажется, движется к пропасти! Подумать только, мужчина в
капитанской каюте! – вошедший в притворном испуге заслонил ладонью
лицо, - Ринни, я начинаю за тебя беспокоиться. Неужели долгое
плавание все-таки сказалось на твоих вкусах? Здорово, приятель.
Меня звать Габерон. И я на этом корыте вроде как старший
канонир.
Если в голосе капитанессы сквозила
напевная нечеткость, выдающая в ней человека, родившегося на
островах Каледонии, канонир говорил так, словно выдыхал слова через
невидимую флейту – некоторые звуки получались писклявыми, некоторые
низкими, а все вместе звучало как напыщенная увертюра. Впридачу ко
всему он грассировал, и так отчаянно, словно ничуть не считал это
недостатком. Неужели формандец? Формандцев Тренч никогда не видел,
слишком уж далеко их острова были от Рейнланда.
- Тренч, - лаконично представился он,
- Пленник.
Он еще не совсем понял, как держаться
с этим человеком, поэтому на всякий случай решил лишнего не
болтать. Но этого и не потребовалось.
- Ага, - темно-зеленые глаза
насмешливо мигнули, - Пленник, значит? Вот уж не думал, что
фантазии заведут нашу капитанессу столь далеко. Вам двоим
что-нибудь принести? Плетку? Масла для растирания? Свечей и вина?
Все в порядке, мне не тяжело. Единственное, я немного удивлен, что
речь идет о пленнике, а не о пленнице. Насколько я помню вкусы
нашей капитанессы…
Алая Шельма начала краснеть с такой
скоростью, что уже через несколько секунд могла бы с полным правом
именоваться Багровой Шельмой. Ее широко раздувшиеся ноздри
затрепетали, глаза налились нехорошим светом, похожим на отражение
молний в грозовых облаках. Даже Тренчу захотелось в этот миг
куда-нибудь удрать. Габерон же встретил надвигающуюся бурю
безмятежным взглядом, так, точно это было всего лишь легкое облачко
на горизонте.