- Эй, макако! О ке воце еста фазендо аки?!?
Солнце ударило по отвыкшими от света глазам, я поднял руки к
лицу. Но успел заметить знакомого моряка с золотой серьгой в ухе,
что приносил мне еду. Он стоял на палубе возле мачты, уперев руки в
бока. За поясом у него висела плетка. Которой мне и досталось по
лицу, как только я попятился прочь и уперся во вторую мачту.
Хорошо, что смог закрыть голову руками, но кончиком плетки, в
который было вшито что-то металлическое, мне рассекло лоб. Полилась
кровь. На автомате, не задумываясь, я пнул обидчика ногой в живот.
И только тут понял, какой силой обладаю - моряка как из катапульты
отбросило к центральной мачте. Он заорал от боли, скрючившись и
перекатываясь по палубе. На его крик наверх высыпало еще с
полдюжины матросов - невысоких, чернявых, сплошь бородатых и
полураздетых. Не раздумывая, они бросились на меня скопом.
Первого я встретил размашистым ударом кандалами - благо длина
позволяла. Второго опять пнул прямым мае-гери. Попал в грудь.
Морячка унесло к любителю золотых украшений. И тут мне прилетело в
голову слева, а справа сразу двое схватили за шею и руку. Рывком
сбросил их захваты, пошел на пролом. Кто-то подставил мне подножку,
я повалился на палубу. На меня сразу насели трое.
- В очередь, сукины дети! В очередь!
Я ревел словно медведь, на которого напала стая собак. Удалось
встать, под градом тумаков, повторно сбросить морячков с себя. И
тут по макушки прилетело капитально. В голове взорвалась “граната”,
наступила спасительная тьма.
***
Над портовым городом светило яркое солнце, свежий ветерок нес на
берег солёный запах моря. За высокими стрельчатыми окнами базилики
чирикали радостные птички, которым не было дела до судеб мира.
Пожилой монах в черной рясе склонившись над листом бумаги, медленно
выписывал угловатые буквы латинских слов.
«Увидев, с какой легкостью можно вырастить плоды христианской
веры в душах людей в этих землях, не будет неуместным написать во
все главные университеты христианского мира, чтобы очистить нашу
совесть и озадачить их разум, поскольку с помощью их многочисленных
достоинств и знаний можно было бы излечить столько зла, обратив
множество неверующих в веру их Создателя, Искупителя и Спасителя.
Мы обращаемся к ним как к вышестоящим и как к священникам, желая,
чтобы видели они в нас рабов и детей Господа. Плоды, которых можно
здесь достичь с их помощью и благосклонностью велики. И пусть те,
кто не может сюда прибыть, помогали бы тем, кто вызвался во славу
Господа и во спасение душ участвовать в величайшем духовном
утешении и удовлетворении, которых мы по счастью удостоены. И если
готовность этих земель принять христианство так велика, как нам
кажется, то мы не замедлим отдать должное его святейшеству, потому
как он является представителем Иисуса Христа на земле и пастырем
тех, кто в него верит, а также и тех, кто расположен к тому, чтобы
познать своего искупителя и спасителя и перейти под его духовное
руководство. Мы не забыли написать и всем преданным и святым
монахам, которые живут желанием прославить Иисуса Христа в душах,
его не знающих; и сколько бы миссионеров ни приехало сюда, чтобы
осуществить свое желание, найдется место для всех в этом великом
королевстве и в другом, большем, — в Китае. А сюда, в Ниппон можно
ехать, не опасаясь получить плохой прием, как от китайцев. Да будет
сохранено правление императора, который, мы надеемся, по воле
Божьей станет нашим другом, и мы с легкостью добьемся от него
заверений в его дружбе. Мы очень надеемся, что, если Господь Бог
даст нам еще десять лет жизни, мы увидим величайшие события в этих
землях для тех, кто из Европы прибыл и для тех, кого Бог в этих
землях подвиг познанию его истинного учения. И к 1581 г. от
Рождества надеемся скромно написать вам о том, что сделано в Мияко
и в университетах, чтобы Иисус Христос стал там известен. В этом
году два бонзы поедут в Индию. Они обучались в университетах Банду
и в Мияко, а с ними поедет много других японцев, чтобы изучать нашу
святую веру».