Наконец, когда подушечки
пальцев превращаются в шершавые переваренные сардельки, я заставляю
себя подняться и хорошенько прибегнуть к помощи мочалки. Судя по
тому, как быстро меняется цвет воды, парень из клана Болотных Псов
не мылся весьма давно.
Закончив соскребать с себя
комья грязи и промыв волосы, я вылезаю из ванной и, закутавшись в
любезно предоставленное махровое полотенце, подхожу к столику для
бритья, предусмотрительно оборудованному зеркалом. Длинные волосы я
решаю пока не трогать (в конце концов, вряд ли я в прошлой жизни
был парикмахером), а вот густую растительность на лице я нещадно
укорачиваю под ноль. Потом причесываю волосы назад и начинаю
одеваться. Мне предоставили хлопковое нижнее белье, немного
вычурные панталоны пурпурного цвета, белую рубашку на золотистых
пуговицах с вышивкой в виде листочков, что-то вроде парадного
сюртука (бьюсь об заклад, здесь эта одежда называется иначе)
серебристо-зеленых цветов, а также фиолетовые перчатки. Нацепив все
это на тело, я возвращаюсь к зеркалу и в удивлении приподнимаю
бровь. Ба. Да я почти что красавчик. Жаль только, что весь этот
наряд не сможет помочь мне одурачить местных умников.
Тяжело вздохнув от осознания
того, что совсем скоро мое беззаботное пребывание здесь закончится,
я обуваюсь и покидаю, наконец, ванную комнату. Лиара и Элейн стоят
неподалеку в ожидании. Темноволосая Лиара глядит на меня с лисьей
ухмылкой, в то время как Элейн, похоже, слегка нервничает.
Интересно, что сейчас им сказал бы настоящий
Победитель-Демона-Принца? Заставил бы их пасть ниц и вымаливать
прощение? Может, наоборот, рассмеялся бы во весь голос? Пес его
знает.
— Полагаю, — говорю я,
приблизившись к девушкам, — нам пора немного
подкрепиться?
— Нас уже ожидают, — отвечает
Лиара, отлепливаясь от стены. — Мы вас проводим, милорд.
Хмыкнув, я начинаю следовать
за девушками по коридору.
Сердце в моей груди колотится
все громче.
«Крепись, старина», — пытаюсь
успокоить я самого себя, но потом понимаю незамысловатую истину: я
и сам себе не верю.
Как же в этом случае мне
убедить остальных, что я — это я?
Точнее, что я — тот, кем меня
хотят видеть?
Пока что у меня нет ответов на
эти вопросы, но я очень надеюсь, что в ближайшее время мне удастся
их найти.
Пиршественный Зал напоминает
мне склеп, разукрашенный под детский утренник. Мрачные своды
потолка и потускневшая плитка на полу резко контрастируют с кучей
развешанных повсюду флагов, масляных фонарей и, конечно, с пестрыми
нарядами собравшихся — нарядами, в которых обязательно присутствуют
фиолетовые и зеленые оттенки. Три массивных стола стоят посреди
зала буквой П, и приставленные к ним лавки и стулья полны людей. На
вскидку, человек сорок в общей сложности, не меньше. Кивком головы
Лиара указывает мне на средний стол, за которым собрались...
здешние старейшины? Под их беспристрастно-строгими взглядами я
чувствую себя студентом, пересдающим экзамен перед комиссией,
которой осточертели мои вечные прогулы. Столы ломятся от яств и
напитков — желудок обращает на это мое внимание протяжным урчанием.
Словно вторя этому урчанию в такт, откуда-то из глубины зала
начинает резко играть музыка: смесь ударных и духовых инструментов.
От резкости звуков я едва не подпрыгиваю, хотя, по идее,
сегодняшний день должен был меня кое-чему научить.