Математика. Царица наук —
кажется, именно такой эпитет использовался в моем мире, хотя я не
вполне уверен. Судя по обрывкам моих воспоминаний из детства,
математику скорее следовало бы назвать царицей бессонных ночей.
Может, королевой насилия над неокрепшим детским мозгом. Или
императрицей тонны бессмысленной информации, что никогда в жизни не
пригодится... В обычной жизни, разумеется, а не в той, где
математика запрещена, поскольку является базисом для метафизики,
местной разновидности магии.
Конфуций ждет от меня ответа,
но я не тороплюсь, ища неизбежный подвох. Все так стремительно
меняется. Двадцать часов назад меня боготворили. Потом практически
изгнали из клана. Теперь... Что теперь? Я как будто ступаю на
неизвестную территорию, начинаю играть партию в шахматы вслепую.
Еще и не зная правил.
— Позволю уточнить, — я решаю
начать издалека, — если выяснится, что я что-то знаю из
математики... Это хорошо или плохо?
Ответ Конфуция не заставляет
себя ждать:
— Смотря что именно ты
знаешь.
Ну спасибо. Сразу стало
гораздо понятнее. Я делаю еще один пробный заход:
— Все это ведь как-то связано
с этим вашим волшебным волшебством? Метафизикой, верно?
На мгновение Конфуций теряет
самообладание и привскакивает с кресла с резвостью подростка, не
обремененного математикой:
— Откуда ты знаешь про
метафизику? Кто и что тебе успел о ней рассказать?
Он нервничает. Хороший знак.
Наверное.
— Это не важно. — Я пытаюсь
перехватить инициативу в разговоре, как до этого в партии. — Важно
то, как именно вы собираетесь воспользоваться моими...
потенциальными знаниями.
Конфуций присаживается обратно
в кресло.
— Знаешь. А для оборванца без
рода и племени ты необычайно нахален.
— Если вы вдруг забыли, этот
оборванец только что мог поставить вам мат вместо вечного
шаха.
— И что с того? — Конфуций
подается вперед. Его глаза вонзаются в меня заточенными кинжалами.
— Если ты считаешь, что я теперь тебе по гроб жизни обязан, то ты
глубоко заблуждаешься. Одно мое слово — и тебя вышвырнут отсюда,
как плешивую псину. Что довольно иронично, если учесть, что тебе
досталось тело юноши из клана Болотных Псов. — Седовласый мужчина
обнажает зубы в ухмылке, и по моей спине пробегает холодок. — И все
же я согласен на компромисс. Поступим так. Как только ты правильно
решаешь три математических примера, я разрешаю тебе задать мне
любой вопрос, в том числе и про метафизику — и обязуюсь на него
ответить. Приступим?