— Если я спалю этот город и умру с
оружием в руках, Один примет меня, — убежденно ответила Леутхайд. —
Я ничем не хуже остальных воинов.
— Вот это да! — захохотали даны. —
Конунг, ты лучше убей их! Иначе мы тебе не завидуем! Твоя дроттнинг
поклялась достать тебя даже в Валхалле! А как она с арбалетом
управляется! Один точно посадит ее рядом с собой! Вот это баба! Нам
бы такую!
А братья-короли уже выехали на поле,
красуясь золотом доспехов. Здесь, в Британии, еще цвели пышным
цветом старинные порядки. Тут каждый шлем знатного воина был
красивее, чем кубок у ромейского императора, а попасть в дружину,
не имея отделанной золотом рукояти меча, нечего было и думать.
Здесь война все еще считалась священнодействием, как и в Дании еще
совсем недавно. Здесь ветры с востока еще не порушили древние
устои. Всего этого не понимала Леутхайд, взятая из народа тюрингов,
и не хотел понимать великий князь Самослав, который в безмерной
гордыне своей старые обычаи презирал, считая их глупостью и чушью.
А вот Сигурд так не считал, как не считали молодые короли, которые
просто не могли не принять вызов, сделанный в такой форме. Это
навсегда уничтожило бы их, превратив в презренных трусов.
Отказаться биться вдвоем на конях против одного, пусть знаменитого,
бойца! Такого им не простят. Не станут воины, многие из которых до
сих пор тайком приносят жертвы Водену и Тунору, служить таким
королям. Поэтому Сигурд оказался абсолютно прав. Все закончится
прямо здесь и сейчас, без этих хитроумных уловок, которыми его жену
накачали в Братиславе по самую макушку. Он все сделает правильно,
как и подобает настоящему конунгу, пришедшему властвовать над целым
народом.
— Убей их и вернись ко мне! —
Леутхайд взяла голову мужа двумя руками, повернула ее к себе и
поднялась на цыпочки. — Наклонись ниже!
Сигурд опустил голову, а она шепнула
ему что-то на ухо, приведя его в полнейшую растерянность. Он
ошалело помотал головой, словно пытаясь поверить услышанному, а
потом ответил.
— Верь мне, жена, я вернусь. Мне есть
теперь, к кому возвращаться. Я уже не тот нищий берсерк, что пришел
когда-то к конунгу Само, одетый в вонючую медвежью шкуру. С тех пор
я уже прожил целую жизнь. А еще одна жизнь у меня впереди. С
тобой.
1 Фюльк — племенная и территориальная
единица Норвегии. Северные норвежцы кормились охотой, поэтому
хорошо владели луком. Это было нетипично для германцев, которые
луками пользоваться не любили.