- Какой, к чертям,
подозреваемый? А, Маменко?
- Вот! Рядом с
дворницкой валялись. – Сержант протянул начальнику садовые ножницы
с длинными ручками, измазанные в желтой субстанции.
- А вот и орудие
убийства! – довольно воскликнул профессор, выхватывая секатор из
рук сержанта. – Это оно – у меня нет ни капли сомнений!
- Ка-какое орудие
убийства? Вы о чем? – Уже не на шутку переполошился
дворник.
- Твой секатор? –
жестко спросил капитан, едва не тыча ему в лицо
«вещдоком».
- Мой, - не стал
запираться дворник. – Только он того - пропал у меня… Э-э-э… -
задумался мужичок. - Аккурат в четверьг. Да, точно, в четверьг на
той неделе. Какая-то гнида, мой сарайчик распотрошила! Я и в
милицию, и домоуправу сообщил. В тот же день! А чё? Я порядок знаю,
хоть академиев ваших и не кончал! Вы проверьте, товарищ
милицанер!
- Проверим, -
кивнул Дорофей Петрович. – Маменко, быстро метнись в
домоправление…
- Так домоуправ
еще здесь, товарищ капитан, - отозвался старшина. – У него быстрее
спросим.
- Хорошо,
поспрошай домоуправа: действительно ли дворницкую намедни
грабили?
- Есть! – Маменко
развернулся и вышел из комнаты.
- Тебя как зовут,
горемыка? – спросил дворника Дорофей Петрович.
- Федором
Епанчиным кличут, товарищ начальник, - отозвался плешивый,
поправляя сбившийся набок фартук. – И чего было хватать? Сам бы
пошел, со всем нашим уважением к доблестным органам
Рабоче-крестьянской милиции…
- Хорош языком
молоть – подь сюды! – Поманил дворника рукой капитан. – Знаешь его?
– Он указал пальцем на разделанную тушу замнаркома.
-
Евпатий-Коловратий! – Схватился за жиденькую бороденку дворник. –
Вот это елдень! Вот это я понимаю! Да был бы у меня такой струмент,
я бы кажный божий день Фроську из чайной пялил, да сладкой
наливочкой запивал…
- А ну замолкни,
паскуда! – рявкнул Дорофей Петрович, запоздало набрасывая на
закоченевшее тело простыню. Незакрытым осталось только искаженное
посмертной гримасой лицо завнаркома. – Мне плевать, кого ты пялишь
каждый день! Узнаёшь, спрашиваю?
- Да кабы кажный
день пялить, товарищ начальник, - так и не сумел соскочить с темы,
произнес датый дворник, - а то ведь только по большим праздникам до
себя допускает, стерва!
- Епанчин, едрит
твое коромысло! – вновь одернул дворника Дорофей Петрович. – По
делу давай!
- Не, ну вы
видали, какой хер? - Все не мог успокоиться Федор. Но, встретившись
взглядом с налившимися кровью глазами капитана, он поперхнулся,
состряпал постную физиономию и произнес: - Знаю я этого субчика –
видал неоднократно.