– Она плывет по течению, – сказал Гамаш. Помолчал и добавил: – Нет, не плывет. Тонет.
– Определенно, она неблагополучная, – вступила в разговор Рейн-Мари. – Почему ты ее принял, Арман? Насколько я помню, ей отказали в приеме.
– Что? – Бовуар с трудом выпрямился в кресле. – Ей было отказано, а вы ее приняли? Почему?
– Я пересмотрел все заявления на прием, – сказал Арман. – Приняты все те, в ком я что-то увидел.
– И что ты увидел в ней? – спросила Рейн-Мари, прежде чем Бовуар задал тот же вопрос, хотя и совсем другим тоном.
– Последний шанс, – ответил Гамаш. – Спасательный круг.
Раздался стук в дверь, и Гамаш поднялся.
– Здесь не исправительная школа, – сказал ему вслед Бовуар. – Полицейская академия – не благотворительное заведение.
Гамаш повернулся, держась за ручку двери:
– Кто сказал, что спасательный круг для нее?
Он открыл дверь – за порогом стоял Мишель Бребёф.
Рейн-Мари поднялась и подошла к мужу.
– Арман, – сказал Бребёф, потом повернулся к ней: – Рейн-Мари.
– Мишель, – проговорила она вежливо.
В его дыхании чувствовался запах виски, но пьяным он не казался.
– Извините, что заявился без приглашения. – Он улыбнулся ей смущенной мальчишеской улыбкой. – Это вышло случайно. Я приехал на день раньше из-за погоды и хотел просто сообщить о своем прибытии. А попал на прием. Я вернулся, чтобы извиниться.
– Что-то я немного устала, – сказала Рейн-Мари Арману. – Пожалуй, пойду лягу. Мишель…
Она кивнула ему, и он улыбнулся.
Когда Рейн-Мари выходила из комнаты, Жан Ги заметил взгляд, которым обменялись супруги.
Рейн-Мари злилась из-за этого второго за день вторжения в ее частное пространство, в ее личное время. Жан Ги редко видел тещу такой сердитой. Арман тоже почувствовал состояние жены и мимолетно сжал ее руку, прежде чем она ушла в спальню и плотно закрыла за собой дверь.
– Ты, конечно, знаешь Жана Ги Бовуара, – сказал Арман, и они обменялись рукопожатием.
– Да, инспектор. Как поживаете?
– Отлично, – ответил Бовуар. – Вижу, и вы тоже.
В свое время суперинтендант Бребёф был боссом Бовуара, но он находился так высоко на служебной лестнице, что они почти не сталкивались. А теперь встретились как равные. Словно ничего не произошло.
Они все играли в одну игру. В шарады.
Одно слово. Похожее на «лицемерие».
Но Бовуар знал, что за этим кроется нечто большее. Да, Гамаши надевали маску вежливости. Однако у их отношений с Бребёфом была долгая история. Не только обид, но и глубокой привязанности.