Победит ли привязанность? Следует ли ей побеждать? Возможно ли такое? Эти вопросы не давали Бовуару покоя.
Жан Ги наблюдал за тем, как Гамаш приглашает Бребёфа войти. Бывший суперинтендант подошел к камину, ожидая, что Гамаш предложит ему присесть.
Это мгновение тянулось невыносимо долго.
Наконец Арман сделал жест рукой, и Мишель сел.
А Бовуар ушел, унося с собой нехорошее предчувствие.
– Угощайся, – сказал Арман, показывая на бутылки на приставном столике.
Не дожидаясь ответа от Бребёфа, он прошел в спальню, где Рейн-Мари развешивала свою одежду.
– Ты в порядке? – спросил он, наблюдая за ее плавными движениями.
Она повернулась к нему, и Арман увидел, что она плачет.
– Ох, – все, что он сумел произнести, прежде чем заключить ее в объятия.
Немного погодя Рейн-Мари отстранилась, и он протянул ей платок.
– Сплошное расстройство, – сказала она и взмахнула платком, словно чтобы очистить воздух. – Когда я вижу Мишеля и слышу его, то на мгновение забываю. Будто ничего и не произошло. А потом вспоминаю, что случилось.
Рейн-Мари вздохнула и посмотрела на закрытую дверь.
– Ты знаешь, что делаешь? – спросила она, промокая платком расплывшуюся тушь.
– Мишель Бребёф не опасен. – Арман взял жену за руки и заглянул ей в глаза. – Он больше не представляет собой угрозу. Он бумажный тигр.
– Ты уверен?
Он кивнул:
– Уверен, ma belle. С тобой все в порядке? Хочешь, чтобы я попросил его уйти?
– Non. Все хорошо. Нужно еще почитать немного. А ты иди и развлекай этого говнюка.
Арман удивленно взглянул на нее.
Рейн-Мари рассмеялась:
– Кажется, я перенимаю манеры Рут. Это так раскрепощает.
– Точно сказано. Когда избавлюсь от Мишеля, вызову экзорциста.
Он поцеловал ее и вышел.
В час ночи Рейн-Мари выключила свет. Арман все еще находился в гостиной с Мишелем. Она слышала, как они смеются.
– Господи боже, а я начисто забыл, – сказал Мишель.
Бутылка виски переехала с приставного столика на кофейный, и уровень содержимого в ней значительно понизился.
– Как ты мог забыть профессора Мёнье? – удивился Арман, наливая обоим еще по глотку. Откинувшись на спинку кресла, он водрузил ноги в тапочках на скамеечку. – Он словно вышел из мультипликационного фильма. Выкрикивал приказы и бросал в нас мелками. У меня до сих пор шрам остался. – Гамаш показал на свой затылок.