При активации «Гезен» запускал резонансный процесс раскачки
захваченных темно-материальных частиц, высвобождая тем самым их
аномальную темную энергию гравитации. Неизбежным побочным эффектом
становилось возникновение миниатюрных разрывов в самой
пространственно-временной ткани реальности — так называемых
гравитационных колодцев локального масштаба. Их глубина, а значит и
сила гравитационного поля, напрямую зависела от мощности работы
«Гезена».
Именно эти аномалии и создавали эффект дополнительной, не
вызванной массой искусственной гравитации внутри корабля и станций,
позволяя астронавтам и посетителям ходить по палубам, не теряя
привычного ощущения собственного веса. Правда многие ученые до сих
пор яростно спорили, допустима ли степень подобных временных
искажений в жилых зонах для человеческого организма.
По этой причине вокруг сферической камеры генератора темной
энергии был развернут экранирующий силовой кокон на основе
плазменных нейтрализаторов. Он выглядел будто бы сплетенным из
сотен тончайших переливающихся разрядов, создающих плотную
энергетическую завесу вокруг источника гравитационных аномалий.
Кокон был призван «заземлять» и поглощать любые выбросы искаженного
пространства-времени, рождаемые при работе «Гезена».
Кроме того, благодаря специальным излучателям, он полностью
экранировал попадание внутрь жилых зон опасного гравитационного,
темпорального или тахионного излучения от генератора. Для
поддержания целостности и энергетизации этого защитного кокона
использовалась мощность от вспомогательных плазменных реакторов, а
система квантовых датчиков непрерывно контролировала его
состояние.
— Добро пожаловать на борт «Странника», друзья! — раздался
бодрый голос ИИ. Я «Максима» ваш персональный ассистент.
— Ну что, ребята, срываем тормоза и в путь! — раздался вдруг
уверенный оклик капитана. Он встал посреди рубки и обвел нас цепким
взглядом. — Переходим на резкое ускорение. Усаживайтесь поудобнее и
не дергайтесь, набирать скорость мы будем лавинообразно.
Все послушно сели в свои места, крепко вжимаясь в мягкие кресла.
И спустя пару минут ровный гул двигателей сменился резким рывком —
корабль перешел на более скоростной режим разгона. Внезапная
инерция буквально вдавила меня в обитую кожей спинку кресла.
Я ощутил первые толчки, исходящие от двигателей, и бросил взгляд
в иллюминаторы. Космическая чернота за ними начала медленно
оживать, невидимые звёзды обрели зыбкие гало, постепенно создавая
движение за стенкой корабля. Зрелище завораживало — едва уловимые,
колебательные смещения звёздных россыпей переросли в плавный
поток…