Поэтому-то она ненавидит его больше
Бекингема (который изменил ей) и Атоса (который ее повесил).
Впрочем, Атоса она просто боится. Но ненависть так сильна, что даже
страх перед Атосом отступает, когда она обещает ему убить
д'Артаньяна. Поэтому она начисто забывает, что о ее тайне знает не
только д'Артаньян -- ей не до того. Поэтому она пытается уничтожить
его "бомбардировкой по площадям" -- присылая целую партию
отравленного вина. Что жертвой может стать половина гвардии короля,
ей плевать. Что эта гвардия находится на войне -- тоже. Интересы
Франции -- нет, не слышали. Поэтому она идет на шантаж Ришелье и
выторговывает голову д'Артаньяна. Поэтому в сладком сне в
заключении она видит казнь д'Артаньяна, а не смерть Бекингема,
который является ее целью, или Атоса. И поэтому она смущается,
когда Констанция спрашивает, в каких миледи отношениях с
мушкетером, поэтому желает ее задушить -- потому что Констанция
соперница! И она не так уж и лжет, когда кричит во время казни
д'Артаньяну, что любила его. Да, это любовь-ненависть, но на другую
она не способна.
Удивительно, но ведь де Варду с этим
обманом очень повезло. Что бы с ним стало, если бы д'Артаньян не
оказался между ним и миледи?
Помните в "Двадцати лет спустя"?
"Ступай, демон, -- думал
д'Артаньян, глядя вслед Рошфору, -- и делай, что хочешь. Теперь
мне все равно: нет второй Констанции в мире".
Наверняка, у чувствительных
читателей в этом месте защипало в глазах. Еще бы, прошло двадцать
лет, но д'Артаньян так и не забыл свою единственную любовь. А как
они плакали, когда в "Трех мушкетерах" д'Артаньян лишился
Констанции:
"...собрав последние силы, она
взяла обеими руками голову юноши, посмотрела на него так,с ловно
изливала в этом взгляде всю душу, и с горестным возгласом прижалась
губами к его губам.
— Констанция! Констанция! —
крикнул д'Артаньян.
Вздох вылетел из уст г-жи
Бонасье и коснулся уст д'Артаньяна — то отлетела на небо ее чистая
и любящая душа.
Д'Артаньян сжимал в объятиях
труп.
Юноша вскрикнул и упал подле
своей возлюбленной такой же бледный и похолодевший, как
она.
Портос заплакал, Атос погрозил
кулаком небу, Арамис перекрестился.
<...>
Д'Артаньян в эту минуту открыл
глаза.
Он вырвался из рук Портоса и
Арамиса и как безумный бросился на труп своей
возлюбленной."
Не одно поколение читателей рыдало
над этой сценой. Да и зрители не отставали. Впрочем, находятся
люди, особенно в наше время, у которых история взаимоотношений
д'Артаньяна и Констанции Бонасье вызывает только возмущение.