—
Это что, всё он сделал? — спросил бледный как глист Томаш, его
стошнило в третий уже раз.
Они вернулись к усыплённой зверюге, увязали
сперва фиксаторами, затем пищевой плёнкой спеленали как младенца.
Кто же знал, что понадобится машина с электроклеткой или боксом?
Хорошо, что взять живьём удалось, пускай биологи теперь
разбираются, что это такое, какого роду-племени зверь. Или,
всё-таки, сотрудник? Какие эксперименты они тут проводили?! Мойша
снял с компьютеров видеозаписи и собрал системники. Стас вызвал
подкрепление и, с огнестрелом на изготовку, остался сторожить
пленника до прихода помощи. Потом к нему вышел Томаш, стояли,
трепались ни о чём. А потом пришёл зверь.
***
Слышит, близко. Спешит подлеском. Ветки
хватают, цепляют, бьют, он бьёт в ответ, ломает, бег. Ближе, крепче
пахнут, о-о!
Вернулся туда, где плохо, больно, дрожь.
Вдруг вспомнил — был как эти, давно, тогда, теперь не так. Всех
выел. Нет, ещё пришли! Спасти, помочь, облегчить боль! Огромный
рот, пасть?, не слушался, горло хотело песни, брюхо просило пищи.
Зудели когти. Язык едва ворочался. Пока ещё помнил слова, так мог
сказать. Кто звал его? Они? Боятся.
Глядя в бледные лица благоухающих страхом
рейнджеров, зверь, когда-то бывший Максом по кличке Паркинсон,
членораздельно произнес:
—
Я здесь.
Стас выстрелил навскидку, не сводя цель с
мушкой, и промазал — чудовище отпрянуло, откуда только прыть
взялась в этой туше, и повисло на заборе, который они, идиоты, сами
и обесточили. Вдруг бросился на них.
—
Стреляй! — гаркнул, падая, и уворачиваясь от удара когтистой лапы.
Вскочил уже с парализатором, и одновременно с Томашем всадил заряд
в зловонное, покрытое грязью тело. Зверь дёрнулся от двойного
заряда, взвыл, но не свалился обездвиженный, как кто угодно упал
бы, хоть рогач, хоть носорог шерстистый, а прыгнул на Томаша и
подмял его под себя. Стас слышал, как захрустели, ломаясь его
кости. Он отбросил бесполезный парализатор, вскинул винтовку и
дважды выстрелил почти в упор, теперь уже попал как надо. Зверя
развернуло от ударов пуль, от встрепенулся, заворчал, словно
жалуясь и, как бессмертный, прыгнул на него, с силой оттолкнувшись
длинными лапами. Стас упал, перекатился в попытке увернуться, но
зверь схватил его за ногу и рванул к себе, впиваясь
когтями-кинжалами. Армированная ткань разошлась как марля и Стас
заорал от боли — вместе с комбезом когти вспороли живое
тело.