— Так какова моя роль в ваших исследованиях, Михаил Семенович?
Полагаю, не самая последняя, раз вы пришли проведать меня?
Он кивнул:
— Да, Игорь. Вы очень много мне помогали. За что я и хотел
выразить свою признательность. Но и поинтересоваться, конечно,
собирался, когда сможем продолжить совместную работу?
— Думаю, что не так скоро, поскольку после контузии мне придется
и свои водолазные навыки восстанавливать. А сколько времени это
займет, не знаю, — честно ответил я.
Ученый внимательно посмотрел на меня, потом произнес:
— Я уверен, что вы быстро восстановитесь. У вас есть подходящие
личные качества: упорство, внимательность, выносливость и
работоспособность. А еще вы неплохо разбираетесь в технике,
поскольку никогда не подводили меня с использованием специального
научного оборудования. Да и подводную природу вы очень любите. Так
что желаю вам, молодой человек, скорейшего выздоровления.
После этого океанолог ушел, а я задумался о том, что,
оказывается, тот парень, который раньше владел вот этим телом,
доставшимся мне, ученым помогал, и в исследовательской технике
разбирался, и природу подводную любил. Вот только я не мог до сих
пор понять, что же с ним произошло после этого подводного взрыва?
Неужто мы с ним просто поменялись нашими сознаниями? Тогда ему,
настоящему Игорю Миркулову, не слишком повезло. Как минимум, он
там, на моем прежнем месте, в моем бывшем теле Кости Филатова,
получил серьезные ранения, даже если и жив остался. Да и та моя
служба боевого пловца-аквалангиста еще более опасная, чем здесь. Во
всяком случае, мне так казалось на первый взгляд. Хотя риск у
водолаза-глубоководника не сильно меньше. И там и тут можно
погибнуть в любой момент.
Мне казалось странным, что никаких воспоминаний от того парня,
на месте которого очутился я, не осталось. А таковые были бы мне
очень полезны. Кстати, в тех книжках про попаданцев, которые я
читал до своего собственного попадания, в большинстве случаев, в
новом теле сохранялась какая-то старая память. Здесь же не имелось
ничего, кроме меня самого и моих собственных воспоминаний. Словно
бы матрицу моего сознания залили на специально зачищенный носитель.
И мне теперь предстоит с этим жить, учась обходиться без
воспоминаний о прошлом своего тела, прожитом в этом мире. Задачка,
конечно, весьма непростая. Поскольку все навыки жизни в этом
социуме придется мне нарабатывать заново.