— Михаил Семенович Анненский, научный руководитель.
И, окинув меня взглядом, поинтересовался:
— Как вы себя чувствуете, молодой человек?
— Спасибо. Уже получше, — ответил я.
А сам с интересом разглядывал этого человека с высоким лбом,
обрамленным залысинами, с умными карими глазами под очками в оправе
из нержавейки, и с прямым носом. Я не удержался,
полюбопытствовал:
— Вы научный руководитель от судостроительного завода? В смысле,
изучаете поведение механизмов подлодки в походных условиях, или же
что-то другое исследуете?
Он протянул:
— Врач, конечно, предупредил меня, что с памятью у вас плохо
после контузии. Но, я не думал, что до такой степени. Я океанолог.
Вы же, как водолаз, проводите для меня исследования океанского дна
и его обитателей. Фактически, мы вместе работаем.
— Простите, но я не помню, — признался я честно.
— Да, разумеется, все из-за вашей контузии, я понимаю, —
пробормотал он. Потом добавил:
— Тогда давайте, Игорь, я вам напомню. Постараюсь кратко.
Советская наука обязана использовать все возможности для изучения
еще неразгаданных загадок нашей планеты. Потому по заданию Особого
Бюро Океанографии мы проводим комплексные исследования тайн океана.
И, разумеется, используем для этого все возможности,
предоставленные нам подводным флотом. Эта экспериментальная
субмарина погружается гораздо глубже предшественниц, потому мы в
научном сообществе не могли игнорировать подобную уникальную
возможность не только пропутешествовать на больших глубинах от
нашего советского Заполярья до самой Антарктики, но и использовать
уникальные возможности глубоководных водолазов, оснащенных
новейшими скафандрами, позволяющими человеку находиться на глубине
до пяти километров. И с вашей помощью мы изучаем не только
океаническое дно, но и придонные водные слои, их состав, глубинные
течения и химию процессов, придонную флору и фауну.
Как я понял со слов ученого, советская система здесь вовсю
стремилась использовать двойное назначение промышленной продукции.
В данном случае, военный подводный крейсер использовался
одновременно в качестве базы для научных изысканий. И в этом, в
сущности, ничего удивительного не было, кроме того, что здесь
сумели неплохо наладить эффективное взаимодействие военных
моряков-подводников и ученых. Приятное с полезным, как говорится. И
я поинтересовался: