Даже хорошо, что у меня появилась возможность поговорить о своем
детстве с человеком, которому я плачу деньги. Это расслабляет.
Вежливая психолог внимательно меня выслушала, и сказала, что
детские травмы у меня есть, но не больше чем у среднестатического
человека. И даже меньше. Это означало, что детство у меня было
счастливое. Только её тревожило, что у меня некоторая наблюдается
эмоциональная отчужденность. Это моя мозгокрутка еще не знает, что
я называю мачеху на “вы”. Впрочем, сама тетя Люба никогда не
скрывала, что я приемный, и настаивала, чтобы я называл её не
“мамой” а именно тетей Любой. А на “вы” я перешел незаметно для
себя уже после поступления в институт.
Через полчаса, когда я пил чай с ягодами, под пирожки с луком и
яйцами, тетя Люба любовалась на меня, и периодически восклицала
что-то вроде:
— На мамку-то как похож!
Тетя Люба раньше работала в этой деревне учителем. Когда тут еще
были дети. Попала по распределению, из Саратова. Благодаря ей во
мне редко кто угадывал деревенское происхождение. К тому же, в
город я уехал в шестнадцать. Остальные дети тети Любы тоже давно
разъехались. Дядя Петя, мой приемный отец, умер когда мне было лет
двенадцать. Странно, но сама тетя Люба осталась тут. Я редко её
навещал. Не видел надобности. Созванивался регулярно, раз в
полгода, спрашивал о новостях. Со сводными братьями и сестрами не
общался. Не чувствовал необходимости.
— На недельку с Юркой разминулись, с женой и ребенком приезжал,
— сказала тетя Люба. Юрка это старший среди её детей. — К себе меня
звал. А куда я поеду? У меня курятник тут, малина вон какая,
яблони…
— Не хотите его стеснять, — сказал я. Если у тебя в портфеле
Хемчик, внезапно обнаруживаешь, что люди чаще всего говорят не то,
что думают. Тетя Люба посмотрела на меня ласковым взглядом.
— А ты как был колючкой, так и остался. Поумнел только, да не в
ту сторону. Да, квартира у Юрки трехкомнатная, вот только зачем в
ней две хозяйки? Жена у него хорошая, Светка эта. Покладистая. Но я
то знаю, разругаемся. По другому не бывает. Нельзя под одной крышей
с родителями, не правильно это, — сказала она. — А мне много не
надо. Да и на природе хорошо.
А еще у тети Любы теперь постоянно болели колени. Артрит?
Спрашивать я не стал. Вместо этого я сказал:
— Вы знаете, я ж к психотерапевту пошёл.