Но дух захватывало даже не это.
С потолка, откуда-то сверху, куда едва достигало сияние
колдовских «светляков», сияли миллионы звёзд.
Искры – большие и малые – целые созвездия сияющих огней,
переливающихся острыми колкими бликами, россыпи драгоценных камней,
будто с потолка подмигивали миллионы бриллиантов. Фигаро чуть
приподнял «светляк» над головой и искры засияли по-новому,
сложившись в новые узоры, новые созвездия… Смотреть на это можно
было бесконечно.
- Это… Это…
- Бриллианты? Драгоценные камни? Ну что вы. – Тиккер
улыбнулся. – Это игольчатые кристаллы гипса. Так много их только
здесь, поэтому-то этот зал и называют Бриллиантовым холлом. По
сути, это преддверие пещер; там дальше центральный коридор уже
довольно трудно отследить без вешек – он начинает ветвиться,
петлять… Без специального снаряжения и опыта там делать нечего. Но
нам туда и не надо. Остановимся здесь. Вон, даже дрова кто-то
добрый заготовил.
- Дрова? Но мы же…
- В пещерах, да. Но тут прекрасная вентиляция и дым сразу
же уходит вон в те широкие трещины под потолком. Я же говорю:
идеальное место для ночлега. Тут нам ни буря, ни волколаки не
страшны. Видите место для костра? Вон там и кинем кости.
- А мы… – следователь облизнулся, – а мы сможем сварить
суп? Ну, тут же вода, да и котелок есть…
- В принципе, сможем. Эту воду вполне можно пить и даже
готовить на ней. Но результат вряд ли вам понравится: она
перенасыщена минеральными солями и на вкус так себе… Ничего,
ничего, пожуём буженину с колбасой. Не оголодаем.
«Эх! – Артур восторженно вздохнул где-то в центре головы
Фигаро, – обожаю пещеры! Всегда был неравнодушен и очень многие
посетил. В таких местах чувствуешь какая мы, всё-таки, молодая
плесень на теле Земли»
«Смиряет дух?»
«Ха! Наоборот! Думаешь – ну, пришло твоё время, поросль
молодая! Вот щаз ка-а-а-а-ак…. Ладно, шучу, шучу. Я просто люблю
пещеры. В них красиво и тихо»
Разбили импровизированный лагерь: расстелили спальники
вокруг кострища, аккуратно обложенного каменным бортиком, притащили
дрова (их тут оказалось на удивление немало), разожгли огонь… и
буквально попадали с ног. Только теперь следователь по-настоящему
почувствовал, как он устал: болели колени, саднили обветренные
губы, болела голова. Его словно били палками на морозе; не хотелось
ничего, кроме, разве что, горячего чаю.