— Определённо нет, — надменно ответил
я, продолжая играть роль наглого аристократа.
Матей Кнедлик поморщился, будто
раскусил несвежий орех. Его лицо изобразило презрение к мне и
разочарование в услышанном. Встав, он прошёлся вдоль стены,
рассматривая изуверские пыточные приспособления. Инквизитор что-то
взял, но мне было не посмотреть, что именно, ремни крепко держали,
не позволяя вертеть головой.
— Перестаньте со мной играть, —
сказал он и вонзил мне под ноготь безымянного пальца левой руки
иглу.
Я почувствовал боль, но учитывая
природу того, кем теперь являлся, едва ли бы вздрогнул. Просто
ощущение. Однако не следовало этого показывать. Я взвыл так, словно
с меня заживо сдирали кожу, внутренне подавляя желание
расхохотаться. Матей резким движением извлек иглу, поднося её к
пламени свечи. Изучив капельки крови, он чему-то удовлетворенно
кивнул, будто соглашаясь с невысказанным доводом, и сделал пометку
в свитке.
— К какому виду нечисти вы
причисляете себя, заблудший?
Я вздрогнул.
«Как он меня раскусил? Кровь? Ну,
конечно же! Что теперь будет?».
— К какому виду чего? — прошептал я,
делая вид, что ещё отхожу от боли.
Игла вонзилась под ноготь мизинца
другой руки, пройдя едва не насквозь. Я отчетливо расслышал
омерзительный хруст, и тотчас разразился очередным воплем. Было
больно, но вполне терпимо.
«Жаль, что я не могу заплакать».
Тем временем, инквизитор снова изучал
капли крови на кончике иглы, с интересом нагревая её от пламени
свечи.
— Вопросы буду задавать только я, —
сообщил он вновь, сверля меня полным превосходства и решимости
взглядом. — К какому виду нечисти вы причисляете себя?
— Ни к какому не причисляю! Я
человек!
— Сейчас, да, — согласился
инквизитор, даже кивнув в подтверждение. — Или вы очень похожи на
человека, чью личину и имя узурпировали.
В руках инквизитора появились резные
четки из красного дерева с камнем похожим на рубин.
— Я приказываю тебе, назвать имя
того, кто подчинил это тело, — громогласно объявил инквизитор и
приложил камень к моему лбу.
Мне показалось, что рубин тёплый. От
него действительно исходили волны необъяснимой природы силы, но она
не причиняла вреда. Во всяком случае, я не ощущал ни боли, ни
страха.
Матей Кнедлик по кошачьи наклонился,
будто принюхиваясь. Схватив меня за лицо, инквизитор разжал
пальцами веки, заглядывая в глаза так, будто ожидал увидеть там
искомого нечистого духа.