— Ты хорошо прячешься, но я все равно
тебя чую, дитя тьмы, — прошептал мужчина, с отвращением отдергивая
руки.
Подойдя к стоящему неподалеку ведру с
водой, инквизитор обмакнул кисти, брезгливо стряхивая капли. После
Матей замер, изучая свои пальцы. Вернувшись к столу, инквизитор
оставил очередные пометки в свитке. Посидев с минуту, погруженным в
мрачные и таинственные размышления, он странно посмотрел на меня и
проговорил:
— Я знаю, что ты не отпустишь этого
доброго человека, сын тьмы. Но ты зря ликуешь. Я подбираю ключ для
любого замка.
— Когда это мы перешли на ты? –
осведомился я. – У меня влиятельная семья. Стоит моим близким
узнать, что вы здесь вытворяете…
— Как мы заговорили, — хохотнул
инквизитор, оживившись. — А какую именно семью ты имеешь ввиду,
заблудший? Ту, что поклоняется Атраше и терзает праведников в
преисподней?
— Инквизитор, вы бредите. Я не
понимаю, о чём идёт речь.
Внезапно в дверь постучали. Матей
раздосадовано оторвал взгляд от своей жертвы, прокричав:
— Ну, чего еще?
— Ваше святейшество, тут пришли… Это…
К вам, — раздался неуверенный голос мордоворота близнеца.
— Я занят, — мрачно ответил Матей, не
спуская с меня глаз.
— Ваше святейшество, тут… —
мордоворот смолк, поскольку его перебил чей-то решительный и
жесткий голос.
— Имперская инквизиция. Отец Маркус
Ава́лос, рыцарь-паладин ордена Карающей плети великой Эвт.
Инквизитор помрачнел лицом. Бросив на
меня раздраженный взгляд, он, наконец, ответил:
— Почту за честь, если названный
рыцарь Маркус присоединится к допросу подозреваемого.
Дверь медленно отворилась. На пороге
стоял по истине великан. Два мордоворота, что топтались позади
него, теперь казались мне смешными и нелепыми карликами. Рыцарю
пришлось пригнуться, чтобы переступить порог. Голова мужчины, как и
у Матея была чисто выбрита, что позволяло видеть старые шрамы,
которые её покрывали. Холодные, по-военному спокойные и
бесстрастные глаза, словно ощупывали застывших перед ним людей. Рот
Маркуса Авалоса походил на тончающую прорезь в гипсовой статуе,
точно был лишен губ. Широкая квадратная челюсть придавала его
образу суровой и диковатой красоты. Задержавшись взглядом на мне,
он коротко кивнул, словно мы старые знакомые. Неспешной походкой,
будто находился у себя дома, рыцарь прошел к столу, за которым
сидел инквизитор, и без разрешения подхватил свитки, бегло их
просмотрев. Каждый шаг паладина сопровождался металлическим
бряцаньем, поскольку тот был вооружён до зубов. Вычурный полуторный
меч покоился на поясе, то и дело лязгая ножнами по полу. За поясом
два пистолета, перевязь с длинным кинжалом, на груди накрест ремни
с пулями и пороховницами. Брезгливо отбросив свитки и переведя
взгляд на инквизитора, паладин громыхнул: