— Что вот так гребут всех подряд?
— Всех, кто вызвал своими действиями
подозрение.
— Подозрение в чём? И зачем им все?
Не все же преступники.
— Алексей, когда я хочу тебе что-то
рассказать, ты кривишь рожу, а когда спрашиваешь сам, не веришь.
Что ж слушай ещё одну, как ты говоришь сказку. Я думаю, грядёт
война! Отражения – создания первых трёх, просыпаются в людях, но их
сила распылена между десятками, сотнями, может даже тысячами душ.
Их начали собирать. Кто именно и зачем, я сам ещё не знаю. Но ясно
одно, у кого будет больше таких душ, тот получит неоспоримый
перевес.
— Война Трёх окончена, Алексей! –
проговорил я, внимательно следя за его реакцией. — Мы должны
сделать всё, чтобы сохранить силу и приумножить её. Так, кажется,
ты говорил, да? А теперь речь идёт про неоспоримый перевес. Ты мне
многого не договариваешь, Маркус. Так не пойдёт.
— Неделя пути до замка моего друга. У
него ты получишь ответы на все вопросы.
— Если это не очередная ловушка, из
которой я уже не выберусь.
— Ждёшь, что я стану тебя
уговаривать? – рассерженно выпалил Маркус. – Не дождёшься. Хочешь
уйти? Знаешь, что? А, катись! Видят боги, я сделал всё, что в моих
силах.
Я смерил его нахальным взглядом и
отвернулся.
«Когда и куда катиться, я тоже решу
сам».
Покинуть город с рассветом не
удалось. Крики разъяренной толпы разносились над крышами, эхом
отскакивали от стен, проникая даже в самые темные закоулки. Маркус
едва заслышав приближающийся гвалт, вышел, дабы разузнать, что
стряслось. Вернулся он по обыкновению мрачным, объявив, что
городское ополчение перекрыло все дороги.
— Инквизиция ловит ведьму, — сообщил
он.
— Вот мы и приехали, — резюмировал
я.
Я тотчас представил себе подвалы
инквизиции. По телу невольно пробежала дрожь, а рука зачесалась в
том месте, где некогда вспыхнула кожа от «лечения» силой рыцаря
Маркуса. Алейо же отнесся к новости с присущим ему
легкомыслием.
— Как думаете, она хорошенькая? —
мечтательно пробормотал он, рассеянно ковыряя вилкой принесённую с
кухни яичницу. — Наверняка молодая и очень горячая штучка!
— Если поймают, гореть она будет.
Можешь не сомневаться, — бросил рыцарь, накручивая ус на
указательный палец.
Я не разделял нездорового интереса
Алейо ни к личности ведьмы, ни к способу её умерщвления. К тому же,
со слов Маркуса, термином ведьма могли назвать кого угодно, лишь бы
раззадорить толпу. Быть может, это даже не женщина. Возможно, речь
вообще про меня самого.