— Как думаете, господин, если бы у
ведьмы родился от меня ребёнок, он мог бы претендовать на
вступление в наш Орден?
Из всех фантазий молодого оруженосца
Маркуса, эта показалась мне особенно забавной. Я с интересом
уставился на паладина, ожидая, как именно тот будет прочищать
голову юному болтуну. Однако реакция рыцаря оказалась весьма
неожиданной. Подумав с минуту, он ответил:
— При вступлении в Орден прежде всего
необходимо предоставить древо своего рода, подтвердить
благородность кровей всех дедов и бабок. Но это для тех, кто не
владеет искрой создателя. Сейчас времена меняются. Важно, что
именно она принесёт в Орден.
Алейо выглядел озадаченным.
— Но я имел ввиду другое. Если
частица силы ведьмы соединится с моей в нашем ребёнке, он станет
сильнее нас обоих?
Рыцарь едва не подскочил от
негодования, бросив на меня быстрый взгляд.
— Ты не доживёшь до свадьбы, Алейо,
если не укротишь свой дрянной язык! – взревел Маркус.
Я сделал вид, что ничего не
произошло.
«Сейчас расспрашивать паладина
бесполезно. Но оруженосец интересно проболтался. Получается, он
что? Не просто паж, а ученик, преемник? Он тоже владеет
силой!».
К полудню со стороны городской ратуши
донесся колокольный звон. Выглянув на улицу, я увидел, что народ
потянулся на зов.
— Поймали, — резюмировал рыцарь,
вставая. — Выдвигаемся, кордоны скоро будут сняты.
Маркус спустился на первый этаж
таверны за продуктами в дорогу, а Алейо отправил готовить карету. Я
решил присоединиться к оруженосцу.
«Пускай господин суровый рыцарь
понервничает. А, ну, как нет, начну выспрашивать его подопечного
про всякое запрещённое».
Алейо очень любил ухаживать за
лошадьми. Запрягая в поводья, он расчесывал им гривы, угощая
накануне припасенным яблоком. Это действительно были красивые,
благородные животные — две пегие голубоглазые кобылы. С
благодарностью принимая лакомство, они послушно ждали, пока
оруженосец оденет на них упряжку.
— Жаль будет с такими расстаться, —
сообщил Алейо, заметив, что я за ним наблюдаю. — Но с моим
господином иначе никак. Мы много времени проводим в дороге. Без
смены лошадей загубим животин. И каждый раз я скучаю. Надо бы их
напоить.
— Я принесу, — сказал я, и подхватив
ведро, и направился к колодцу.
Постройка казалась намного более
древней нежели окружавшие её бревенчатые дома. Мне на ум пришло
именно такое слово — «древний». Колодец представлял собой
выложенный крупным булыжником цилиндр, укрытый от попадания внутрь
листьев и пыли покосившимся навесом. Раскрутив лебедку, я спустил
ведро. Цепь заскрипела, высвобождаясь из скрутки, вскоре послышался
всплеск. Прокрутив ещё несколько витков для верности, я начал
вращать лебедку в обратном направлении.