— Прия!
— я повернула голову, чтобы увидеть
сиделку, которая стояла позади. — Отвези
меня в карету!
— Прости,
дорогая, у меня дети, — вырвала она из
моих рук сумочку, в которой лежали
документы на поместье.
— Что
ты делаешь? — от страха затряслись
пальцы. Я смотрела в ее глаза и видела
в них равнодушный холод.
— У
меня нет выбора. Шаэла не даст жизни
моим дочерям, если…
Она
прижала сумку к груди и прошептала:
— Прости…
и прощай, Амели.
Я
не успела толком ничего понять, как она
изо всех сил толкнула коляску вперед!
Дыхание
сперло, от ощущения невесомости пробило
диким страхом. Я разжала руки и вылетела
из кресла. Ударилась о воду так сильно,
что потемнело в глазах и зазвенело в
ушах. «Вот и конец», — промелькнула
здравая мысль до того, как вода проникла
в нос. Течение подхватило меня и понесло
по реке, затягивая под воду.
Не
знаю, каким чудом, но я начала усиленно
барахтаться, периодически всплывая и
хватая ртом воздух. Меня перемалывало
в жерновах сильного течения, но я все
равно всплывала и боролась за жизнь, от
которой еще сегодня хотела избавиться.
Наглоталась воды так, что заболел живот.
Проклятые ноги тянули на дно, я пыталась
кричать, но слова застряли в горле. Я
почти выбилась из сил, когда меня
оттеснило в заводь на мелководье. Нащупав
руками каменистое дно, выползла на берег
и закашлялась. Перевернулась на спину
и посмотрела в стремительно темнеющее
небо. На синем полотне зажглась первая
звездочка и меня обдало холодным горным
ветром, от чего я задрожала и застучала
зубами. Зря боролась за жизнь в реке.
Лучше бы утонула, чем лежать и гнить
посреди бескрайнего леса!
— Помогите…
Харон, — прохрипела и закрыла глаза,
погружаясь в темноту сознания, в котором
всплыл образ мужа. Он обворожительно
улыбался и протягивал мне руку. Такой
красивый и горячо любимый! Вся моя жизнь
— только он. Я потянулась к нему, но
образ рассеялся. Снова пустота и боль.
— Даже не попрощался…
Я
слышала собственное дыхание и мечтала,
чтобы оно скорее оборвалось. Почему мое
растоптанное сердце до сих пор бьется
в груди? Это не справедливо! Но на помощь
мне пришло забвение. Я провалилась в
него, околев от холода, в надежде, что
больше не проснусь. Может, меня сожрут
дикие звери и дело с концом?
— Эй!
Ты жива? Деточка! — скрипучий мужской
голос вырвал меня из сонного плена, но
я не спешила открывать глаза. Показалось,
наверное. Сколько я уже тут лежу? Места
дикие. Никто бы не стал ходить по
скалистому берегу. — Эй! — ткнули в
плечо и я невольно шикнула. — Живая!
Вставай!