Ладно. Попробую под молодого дурачка закосить, что даже не понял
ещё, что уже власти лишился. Заодно и пределы дозволенного для себя
прощупаю.
— Почему возле моих покоев стражи нет? — выделил я по обшитому
серебряным галуном воротнику старшего среди стрельцов. — Куда все
подевались?!
— Так неспокойно на Москве, государь, — ткнул древком бердыша в
мостовую десятник. — Вот Богдан Яковлевич и встревожился. Повелел
охрану всех ворот в Кремле втрое усилить.
— Повелел, значит, — скривил я губы. О том, что Бельский
захватит власть в Москве, я знал. Но власть это была чисто
номинальной, заполнив вакуум до прихода ЛжеДмитрия. — С каких это
пор Богдан Бельский в Кремле распоряжается?
— Так он о твоей безопасности печётся, государь, — в голосе
десятника всё же прорезалась издёвка. — Вот и озаботился охраной
Кремля, раз больше некому.
— А ты бы вернулся в свои покои, государь, — встрял в разговор
один из его подчинённых. — Ни к чему тебе здесь гулять. Опасно это.
Вдруг тать какой накинется, а мы и защитить не успеем.
Я глубоко вздохнул, с трудом сдерживая рвущееся наружу
отчаяние. Вот всё и прояснили. Переиграл меня Бельский. Я тут
голову ломаю, где после бегства из Москвы спрятаться можно, а он
саму возможность этого побега на корню зарубил. Это со мной моя
уверенность, что до завтрашнего дня ничего не
случится, злую шутку сыграла. Не учёл, что информация о
предварительном домашнем аресте Фёдора Годунова до нашего времени
может просто не дойти.
Или это всё же не арест? Бельский власть нахрапом
захватил, потому что она сейчас никому больше не нужна. Никто из
родовитых бояр высовываться не хочет, предпочитая выждать, чем дело
кончится. А Богдан — фигура дутая, даром что фаворитом Ивана
Грозного был. Никто за ним не стоит и поддержки среди
знати он не имеет. И ещё неизвестно как самозванец к его
самоуправству отнесётся. Вот и боится боярин в отношении меня
кардинальные меры принимать. Не по «чину» ему это. Озаботился,
чтобы я из Кремля не сбежал, приказал стрельцам, чтобы
приглядывали, и всё. Что со мной дальше делать, пусть царевич,
когда в Москву приедет, решает.
Ну, что же. Сейчас проверим.
— Дело говоришь, — сделал я вид, что не заметил хамства
стрельца. Видимо, меня уже окончательно со счетов списали, раз он к
царю с непрошенными советами лезть осмеливается. — Только сначала к
патриарху схожу, — выкинул я последний козырь. —
Исповедоваться