Москва уже проснулась. Петухи давно смолкли, устав до
хрипоты возвещать о наступающем дне. Теперь на смену им пришёл пока
ещё не смелый гул спешащего по своим делам люда: занимали свои
места лоточники, вяло переругивались мастеровые, бренчали бердышами
стрельцы. Вдалеке жалобно заскулил пёс и тут же смолк,
будто захлебнувшись собственным лаем.
Вот так и со мной может получиться, если хоть что-то
сегодня не по плану пойдёт. Теперь вся надежда на Чемоданова. Я
невесело усмехнулся. Вот же! Чемодан ещё не изобрели, а фамилия уже
есть. Или это кто-то из его потомков его и придумал? Впрочем, какая
разница? Главное, что если кому и доверял мой
предшественник всецело, так это своему «дядьке», воспитывающему
царевича с малых лет. Соответственно, пришлось довериться и мне. И
теперь гадать, кусая от собственного бессилия губы; дошло ли моё
письмо до окольничего, смог ли он собрать хотя бы с
десяток верных людей, ждёт ли меня сейчас на Красной площади у
Спасских ворот?
Ладно, чего гадать? Хватит и того, что всю ночь, сомнениями
терзаясь, глаз сомкнуть не смог. А теперь времени на рефлексию не
осталось. Теперь действовать нужно.
Решительно мотнув головой, тяну из-под кровати верёвку с
ножом. Всё же хорошо, что Бельский на крайние меры не решился,
ограничив мою свободу пределами дворца. Гуляй, где хочешь,
вооружайся, как сумеешь. В оружейную я, правда, не попал, так и не
сыскав ключ от запертой двери. Зато вон ножом
разжился, верёвку у челяди востребовал.
Я невесело усмехнулся, вспомнив вытаращенные глаза истопника.
Наверняка подумал, что я вешаться от безысходности собрался.
Ага, сейчас! Не дождётесь! Мне теперь, главное, чтобы под моим
окном никто не шлялся и как я спускаюсь, не увидел. Тогда будет
шанс и до Фроловских ворот добраться.
Ещё раз выглядываю в окно, теперь уже внимательно
оглядываясь по сторонам. Вроде пусто. Стрельцы с другой стороны у
входа во дворец расположились. Да и не ждёт этакого трюка от меня
никто. Здесь цари через окна не лазиют. Хотя, через год Гришка
Отрепьев как раз в окно сиганёт и ногу себе сломает.
Ну, так у него просто верёвку себе достать, времени не
было!
Криво усмехнувшись, вновь лезу под кровать, теперь уже за
подрясником и скуфьей. Мда. Легче было у патриарха согласие на
побег добиться, чем разрешение в послушника переодеться получить.
Целое словесное сражение выдержать пришлось. В итоге, Иов своей
власт