Я замер, вглядываясь в эти заплаканные глаза на чумазой
мордочке, смотревшие на меня с непоколебимой верой во всемогущего
царя.
— Государь, нельзя нам на супостатов идти, — тихо дыхнул мне в
ухо придвинувшийся Чемоданов. — На тебе даже броньки нет. Опасно.
Да и времени нет совсем.
И вот как поступить? Я задумался.
С одной стороны, что мне за дело до одной подмосковной
деревеньки, ставшей предвестником бедствий, только надвигающихся на
Русь? Пройдёт совсем немного времени и кровь по всей стране рекой
польётся. Целые города вырезаться будут, что там о деревнях
говорить!
Да и я не в том положении, чтобы о спасении других думать.
Самому бы ноги унести. Я ведь беглец и, в скором времени, самая
разыскиваемая в стране персона. Об этом тоже забывать не стоит!
Но с другой стороны; что, вот просто так взять и удрать?
Наплевать, что тут моих людей убивают и насилуют. Лишь бы шкуру
свою спасти. Да, да. Именно моих! Хоть я и в бегах теперь, но царём
быть ещё не перестал. Корону с меня никто не срывал, да и
Лжедмитрий на царство ещё не скоро повенчается. Да и
тогда с юридической точки зрения большие вопросы останутся. Если я,
конечно, к тому времени ещё живой буду.
И какой же я после этого правитель, коли иноземцам позволяю
безнаказанно свои деревни разорять?
Да и о пропагандистской составляющей спасения деревни
забывать нельзя. Слух о том, что даже оставив Москву, невзирая на
погоню, Фёдор Годунов бросился ляхов бить, русскую деревеньку
грабивших, быстро по стране разойдётся. И этот слух на фоне борьбы
с польскими захватчиками в будущем на мой имидж хорошо
поработать может.
Ну, и наконец, просто девочку жалко. Вот как можно отказать,
когда на тебя с такой надеждой и доверием смотрят? Я же тварью
последней всю оставшуюся жизнь себя чувствовать буду!
— Сколько ляхов напало на деревню? — повернулся я к Тимофею.
— Примерно два десятка.
Проклятье! Многовато! Два десятка обученных солдат. А что
я могу им противопоставить? Я посмотрел на Чемоданова, нашёл
глазами переставших прятаться в избе Ломтя с Михаилом. Пятеро
бойцов, если Фрола считать и чуть более десятка мужиков. Нет, по
численности почти сопоставимо, но вот если на выучку
воинскую посмотреть, то практически безнадёжно. Вот только выхода
другого у меня нет. Не смогу я мимо пройти.
— Нужно помочь, Иван Семёнович. Нельзя ляхам русские
деревеньки безнаказанно разорять! — окольничий попытался что-то
возразить, но я решительно его оборвал: — Я так решил. Поляки
нападения не ждут. Если внезапно навалимся, да ударим дружно,
должны одолеть