Коррехидор кивнул и уселся на место.
Леди Камирэ бросила на гостей высокомерный взгляд, всем своим видом
показывая, что никакая компания ей нынешним вечером не нужна.
«Ну и пусть, — подумала Рика, —
Кленовая ложа и правда удобнее Дубовой, отсюда сцена видна лучше,
да и оркестр подальше. Так что, госпожа королевская невеста, можете
смотреть на меня уничижительным взглядом, сколь вам будет угодно, я
просто стану наслаждаться музыкой».
Мужчины принялись о чём-то негромко
разговаривать, а Рика замерла в предвкушении продолжения истории
светловолосого художника по имени Маста и его прекрасной
возлюбленной-статуи, с которой они повстречались с стране
сновидений.
Об окончании антракта возвестил гонг,
и последние, задержавшиеся в буфете зрители, спешили занять свои
места под медленно гаснущими огнями люстр.
Спектакль продолжился арией ревности,
которую неплохо исполнила артистка, игравшая любовницу Масты. Она
носилась по сцене подобно фурии с разметавшимися чёрными волосами,
заламывала руки, сетовала, угрожала убить себя и Масту, обещала
страшные кары богов, уготованные человеку, осмелившемуся отдать
своё сердце холодной деревяшке. Художник же ломал голову, каким
образом вдохнуть жизнь в свою статую. Наконец, Маста находит
решение: он под полную надежды арию отправляется в горы, в храм
богини любви, чтобы там вымолить искру жизни для своей безжизненной
возлюбленной.
Сменились декорации, и пройдя
двенадцать ритуальных ворот, Маста входит в храм. Там он горячо
молит богиню исполнить его желание. Пение Эйдо Финчи достигло
небывалых высот, голос его лился в самое сердце, от его жарких слов
любви слёзы сами наворачивались на глаза. Богиня снизошла до
просьбы художника.
Эффект созданного магией сияния над
храмом возвестил о явлении богини, величественная фигура которой
возникла в дыму и россыпи золотистых искр. Пела богиню любви
статная женщина средних лет в богато расшитом золотыми нитями
наряде. Она посоветовала художнику обратиться к волшебникам,
которые своим колдовством прекраснейшим образом умеют оживлять
предметы, а не беспокоить высшие божества по разным пустякам.
Художник, заламывая от отчаяния руки, возразил, что ему не нужна
пустая кукла, в которой колдуны взрастили некое подобие жизни, он
мечтает о превращении деревянной статуи в настоящего человека.