— Ага! – радостно воскликнул
коррехидор, — я ждал этого. Мне было бы очень грустно, если бы вы,
Рика, оказались из числа людей, которых оперное искусство оставляет
полностью равнодушными. А так мы с вами можем в полной мере
разделить прекрасные эмоции, что порождает в сердцах изысканное
сочетание пения, танцев и игры освещения.
Они спустились по лестнице, миновали
холл и снова поднялись, но уже с противоположной стороны. Вдоль
всей лестницы на стенах были развешаны акварели, иллюстрирующие
четверострочия стихов их классического сборника «Искорки поэзии», а
большое зеркало на площадке отразило их, и чародейка не без
удовольствия заметила, что выглядит вполне достойно в подаренном
графиней Сакеда платье с вышитыми ласточками.
— Ах, кузен Вилли, — проговорил
король, когда они вошли в Кленовую ложу и поклонились, — нисколько
не удивлён. Такой любитель музицирования, как ты, просто не мог
пропустить премьеру «Слепого мастера». А меня вот вытащила моя
драгоценная невеста.
Он кивнул в сторону леди Камирэ,
которая старательно делала вид, что ей нет дела ни до графа Окку,
ни до его спутницы. Бывшая фаворитка внимательно разглядывала в
театральный бинокль мозаику на потолке, изображавшую бога театра
Гёзеками в окружении его помощниц и помощников в весьма фривольных
одеждах, играющих на разных музыкальных инструментах под цветущей
сакурой.
Король предложил выпивку и спросил
Вила, когда его отец — сэр Гевин, вернётся из Оккунари в Кленфилд.
Вил что-то отвечал, потом разговор перекинулся на общих знакомых,
львиная доля имён которых была неизвестна Рике, не были забыты и
государственные дела. Чародейка потягивала вино, но мысли её
продолжали кружиться вокруг светловолосого Масты и его прекрасной
статуи. Она даже испытала небольшой укол зависти по отношению к
людям, которых боги одарили способностями к музыке и пению.
Вил плавно завершил разговор с его
величеством и сказал, что антракт уже подходит к концу, и им пора
отравляться в свою ложу.
— Вздор! – безапелляционно заявил
король, — моя ложа гораздо удобнее расположена, поэтому говорю
тебе, Вил, свою королевскую волю: желаю, чтобы вы с госпожой Таками
оставались здесь и составили нам с леди Камирэ компанию при
просмотре сопливой любовной галиматьи, что разыгрывают перед нами
на сцене. У меня хоть появится возможность спокойно выпить с
кем-то, да словечком перекинуться. Пускай дамы от души наслаждаются
спектаклем, а у нас свои развлечения.