- Десятку, - нехотя откликнулся
сиделец, равнодушно слушая рассказ о собственных похождениях. –
Потом надоело, решил кукушку послушать.
- Надо же, надоело, - в голосе
Строганова что-то заклокотало. – У тебя десятка – это крайний срок,
после которого ветер свободы в морду? На рывок потянуло?
- Ну, ты же знаешь, благородие, чего
спрашиваешь? – ухмыльнулся Козырь, продолжая потирать запястья.
- Где прятался все эти годы?
- Да тут, недалече, - мотнул головой
мужик. – Добрые люди приютили, обогрели, не дали помереть с
голоду.
- Два месяца по осенней тайге да по
первому снегу шёл! – чуть ли не с восхищением произнес Владимир. –
Вот скажи мне брат, почему у этих тварей такая жажда к жизни? Или
он её, как упырь, у невинно убиенных забирает?
- Как забрал, так и отдаст, -
задумчиво произнёс Никита, скользнув взглядом по Козырю, как бы
равнодушно, да только каторжанин звериным чутьём осознал, кто здесь
более всего опасен. – Жаль, только не тем, кто уже в могиле. Но
ничего, у меня есть двое Слуг, которые жаждут заполучить такой
экземпляр.
- Эй, благородие, ты брось это…
нагнетать! – всполошился Козырь, и тут же кулак Могутова воткнулся
ему в самый центр солнечного сплетения. Сиделец распахнул рот и
согнулся от боли, судорожно пытаясь запихать в себя хоть каплю
воздуха.
- Придержи свой поганый язык, мразь!
– рыкнул Данила и рывком за шиворот выпрямил Козыря. – Говорить
будешь, когда прикажут. А сейчас стой молча и слушай.
- Всё, осознал, - хрипло вытолкнул из
себя Козырь и задышал так, словно в него вкачали несколько литров
кислорода.
- Мне от тебя много не надо, -
Строганов скрестил руки на груди. – Назови место, где находится
ваша гадючья база, и я даю слово, что отпущу тебя.
- Да ну? – ухмылка появилась на губах
Козыря. – Так вот просто и отпустишь?
- Почему же просто? – Владимир
переглянулся с Никитой, пока лишь остающимся сторонним
наблюдателем. – Как только мы уничтожим гнездовище, тебе дадут харч
на десять дней, одежду и нож… перочинный.
- А потом? – настороженно спросил
беглый каторжник.
- Отпущу на все четыре стороны.
Турский – глухомань, кругом тайга. Сумеешь выйти к людям – будешь
жить. А задерёт медведь, то извини…
- Ага, рулетка, - скривился Козырь. –
За жизнь моих братьев! Да лучше сдохну, чем слово вымолвлю.
- Ну не дурак ли? – Владимир развёл
руками, а на лице его промелькнуло удивление. – Ты же не просто так
сдохнешь. У местных жителей на вас очень большой зуб. Знаешь, какие
они затейники по поводу умерщвления тебе подобных? Начиная от
сидения на колу и заканчивая привязыванием к двум березкам. Но
больше всего им нравится оставлять такую сволочь как ты возле
подгнившей тушки лесной козы или павшей коровы. Медведи очень
падаль любят.