Выходит, и вправду, я в какой-то параллельный мир попал. И
теперь каждому предстоящему событию, которое произойти должно, мне
придётся с осторожностью относится. Мало ли как оно в будущем
повернуться может?
Ну, об этом подумать у меня время ещё будет. Вопрос, что мне с
этой мразью делать? Потому что не могу я, уходя в поход, эту
сволоту в живых оставить. Я же тогда от собственной ненависти как
свечка выгорю.
— Да пойдём уже, Фёдор! Встал как столб! На тебя уже
оглядываться начинают! Вечером Грязной с пира придёт и всё толком
расскажет. Тогда и думать будем.
Я оглянулся на тормошащего меня Тараску и ошеломлённо потряс
головой.
Здорово меня накрыло, раз даже мой легкомысленный друг к
благоразумию призывает. Но откуда такой взрыв эмоций? Ненависть к
своему «убийце»? Нет, я понимаю, что по первоначальному сценарию,
он меня придушить должен был. Но это же гипотетически! Я эту
возможность своим побегом из Москвы напрочь
перечеркнул. Один из главных негодяев Смутного времени? Так таких и
без него хватало. Сомневаюсь, что меня при виде каждого так трясти
начнёт.
Неужто это из-за убийства царицы Марии? Хоть сильных
эмоций я, при известии о её гибели, не испытал, но возможно
осталась где-то глубоко внутри частица того прежнего юноши, что
любил свою мать. Вот эта частица наружу и вылезла, требуя
немедленного возмездия.
Впрочем, гибель князя и в моих интересах. Ведь, как и Шаховский,
Рубец-Масальский при дворе несколько раз бывал и возможность
наследника престола созерцать имел. Зачем мне эти не
запланированные разоблачения?
— Ладно, пошли, — кивнул я своему другу. — Подождём. Всё равно
сейчас уже ничего сделать нельзя.
Грязной вернулся вечером. Кряхтя, уселся рядом со мной на берегу
реки, разулся, вытянул ноги, сунув в воду, сощурился, довольно
улыбаясь.
— А ведь не признал меня Иван Исаевич, Фёдор. Даром, что полдня
вместе пировали. Но поговорить с ним о нашем походе, я всё же
успел!
— Потом о походе, Василий Григорьевич, — нетерпеливо перебил я
своего боярина, пнув реку ногой. — Ты лучше ответь;
Рубец-Мосальский на том пиру был?
— Был, — неприятно оскалился мой боярин. — За матушку, царицу
Марию отомстить желаешь?
— И отомщу, — твёрдо заявил я, пресекая дальнейшие споры. —
Этакой измены прощать нельзя. Мне бы только этого разбойника из
Путивля выманить!