— Ладно, — решительно хлопнул я по колену, поднимаясь. — Зови к
себе в шатёр Порохню. Думать будем.
Выдвинулись из лагеря заранее, примерно за час до
рассвета. К частым отлучкам небольшого конного отряда в лагере уже
привыкли (Порохня каждый день со своим воинами тренироваться
уезжал, заодно объезжая окрестности), так что дозорные на наш
отъезд никак неотреагировали, лишь проводив
равнодушными взглядами. Чудят запорожцы, что к войску недавно
прибились, ну и бес с ними! Пускай себе чудят, если по дурости
своей даже ночью покоя не ведают.
Тихонечко покинув лагерь, бросили лошадей вскачь, забирая
к западу от наезженной дороги. Ничего, до Клевеня и пятнадцати
вёрст нет, так что можно и небольшой крюк сделать. Всё равно к
полудню успеть должны. Зато теперь Рубец-Мосальский не по нашим
следам ехать будет. Не дай Боже, заметит, что на пару
часов до него другой конный отряд из-под Путивля зачем-то ни свет
ни заря снялся. Насторожится бывалый воевода да людей вперёд на
разведку пошлёт. А у нас вся надежда, врасплох вражеский отряд
застать, так какшестнадцать человек супротив трёх
десятков в открытом столкновении не пляшут. Воинов с собой в
дальнюю дорогу князь наверняка самых лучших взял и если мы их даже
каким-то чудом и одолеем, грудь в грудь сойдясь, то и от самих мало
что останется. Нет. Пиррова победа мне не нужна. Если
такая перспектива вырисовываться будет, я вообще столкновения
избежать попытаюсь. Не так много у меня верных людей, чтобы их ради
личной мести терять.
А то что людей, на которых можно полностью положиться
действительно мало, нынешняя, затеянная мною акция, наглядно
показала. В поход, не считая меня, отправилось пятнадцать человек:
восемь казаков во главе с Порохнёй и Грязной с шестью своими
холопами. И то, если обещанию своего боярина, что его холопы о том,
что вскоре случится, будут молчать, я вполне доверяю, то заверения
Порохни о надёжности его людей, вызывают сомнения.
Особенно одного из них. Только выбора у меня нет. Без них мой отряд
совсем скукожится.
К реке вышли ближе к полудню, проломившись сквозь небольшой, но
густо растущий лесок.
— До переправы не больше версты будет, — заявил Грязной,
поглаживая прильнувшего к воде коня. — Я в этим местах не раз
бывал, помню. Ты Порохня вдоль берега со своими людьми двигай
потихоньку. Лесок как раз до самого брода тянется. На его окраине и
затаитесь