- Так говорила уже. На водопаде
купались?
Я кивнул.
- Ты ему ремня всыпь, - хохотнул
брательник. – Я-то так просто сказал. И угадал.
Мать схватилась за ремень, висевший
на гвоздике, вбитом в дверной обналичник.
- Ух ты! – удивился я. – А
инструмент-то используется часто, раз ему особое место
выделено.
- Это я уже возле дома споткнулся и
об лестницу ударился. Там ступеньки поломанные. Арматура торчит.
Сама ведь знаешь! Телевидение приезжало даже.
- Точно! - всплеснула руками мать. –
Только школу сдали, а ступеньки уже рассыпались! Как детишкам
ходить. Поубиваются ведь.
- И на водопад ты мне сама разрешила.
Забыла что ли?
Мать задумалась.
- Я вчера сказал, что тётя света с
Наташкой своей сегодня идут купаться на водопад, ты и отпустила с
ними. Помнишь?
Я плёл, что ни попадя. Про соседку,
которую видел на море и плохую память матери я «вспомнил» вовремя.
Мать всё забывала на второй день, а вот Женькина память служила мне
безотказно и добросовестно.
- Не помню, - сокрушённо проговорила
мать. – Смотри мне, если соврал. Я у тети Светы завтра обязательно
спрошу. Мы с ней точно на море пойдём.
- Ага… И они до темноты купались? –
съехидничал брат Сашка.
- Не до темноты. Они раньше ушли.
Пацаны с нашего дома пришли: Славка, Мишка. Вот я и остался с
ними.
Я уже взял «себя» в руки и смотрел на
этот мир своими глазами. Ну ремень, и что? Ну старший брательник, и
что?
- А ты, Саша, скрытый садист, да? –
спросил я его.
- Почему это? – несколько удивился
он, в целом не считая меня за субъект дискуссии.
- Ну, как? Просишь маму дать мне
ремня. Ты будешь смотреть, как она меня лупит. Ты получаешь от
этого удовольствие? Удовлетворение? Интересно какое? Моральное или
физическое?
- Ты охренел?! – замахнулся на меня
брат, но руку не опустил.
- Ты что такое говоришь, Женя? Какое
удовлетворение? – вскричала мать.
- А что он всегда: «Дай ему ремня,
дай ремня…». И ведь это он гвоздик вбил и ремень повесил, -
вспомнил я.
Брат с матерью переглянулись. Женщина
стояла, недоумённо хлопая ресницами. Брат - разинув рот.
- Ну, подойдёшь ты ещё ко мне! –
сказал он, и ушёл в свою комнату, плотно прикрыв дверь.
Женька с матерью жил в большой
комнате, а брат Сашка, который уже был студентом третьего курса, в
комнате чуть поменьше, но отдельной. Он когда-то не хотел жить с
матерью и Женькой, и, ради получения комнаты в общежитии, выписался
из этой квартиры. Однако, пожив в общаге первый курс, пресытился
свободой и вернулся под мамино крылышко, выселив из «своей» комнаты
Женьку, уже почувствовавшего прелесть «отдельного кабинета». Оттого
братья ладить перестали. А раньше жили очень дружно. Квартирный
вопрос, однако…