Ну да, похоже, я обзавёлся фанатом, причём, очень полезным,
учитывая сложившуюся ситуацию.
— Ладно, — сказал я. — Айда заценим твою хрущобу.
Савельев обитал с тихой и незаметной женой в особняке, подобном
тому, который занимал несчастный адвокат Урюпин, мечтавший о
сыновьях, но располагавший только дочерьми. Места тут и вправду
оказалось — хоть жопой жуй.
— Дети выросли и зажили своим умом, — с грустью пояснил
Савельев. — Вот и остались мы вдвоём с Татьяной… Думаем продать
этот дом, да перебраться в другой, поменьше. Но всё, знаете, как-то
руки не доходят.
Накормили нас как следует, с чисто русским радушием. Потом мы
разошлись по комнатам привести себя в порядок. Ну, что именно
делали Захар и Егор, я не знаю, а сам переоделся в костюм от
Брейгеля и с удовольствием оглядел себя в зеркале. Ну как такому
джентльмену можно не поверить? Я прям не знаю даже. Убил бы тех,
кто не поверит.
Пока собирались, Назар сгонял к генерал-губернатору и пробил нам
аудиенцию. Наконец, выдвинулись.
— Красиво тут, — вздохнул Егор, шагая по брусчатке.
И не поспоришь. Поречье против Смоленска — деревня деревней. А
тут как-то… Не знаю. И домов каменных больше, и дороги приличнее.
Церкви белоснежные, люди в приличных костюмах воспринимаются как
правило, а не исключение. Извозчики туда-обратно так и снуют.
Мы, к слову, решили обойтись без транспорта. Савельев заверил,
что идти всего четверть часа, а после долгого путешествия все были
не прочь размять ноги.
Господин генерал-губернатор обнаружился в несколько неожиданном
месте. Рядом с местной администрацией — я так и не понял, как эта
фигня называется — был устроен обширный двор для внутреннего
пользования, заставленный ростовыми мишенями, штангами, гирями и
прочим всяким уважаемым инвентарём. В мишенях были дыры от пуль, и
все они кучковались в районе сердца и головы.
Здесь сейчас находился всего один человек. Здоровенный
широкоплечий мускулистый мужик лет пятидесяти, со светлыми волосами
и густыми усами, раздевшись до пояса и обмотав кулаки тряпками,
лупил деревянную куклу.
Кукла была сделана, очевидно, на заказ, каким-то хорошим
умельцем, и представляла собой подобие человека, стоящего по стойке
смирно. Ноги деревянного человека уходили в деревянную полусферу.
Получив удар, кукла отклонялась, но тут же поднималась за свежей
порцией.