Дубовицкий тарахтел о том, что многие книги библиотеки — древние
и чрезвычайно ценные, но я слушал вполуха. До тех пор, пока не
прозвучали интересные слова.
— У меня здесь собрана большая коллекция трудов, посвященных как
так называемым тварям, так и всяким охотничьим секретам.
— А вы охотник? — спросил я.
— Я? О нет, что вы! — Дубовицкий засмеялся. — Господь не наделил
меня нужным даром. Но зато с лихвой одарил любознательностью.
Кстати, если когда-нибудь вам понадобится, скажем так, теория — вы
всегда можете обратиться. Двери этой библиотеки для вас
открыты!
— Спасибо, — кивнул я. — Обращусь однажды.
Меня заинтересовал шкафчик со стеклянной дверцей, в котором не
было книг. Там, собственно, не было вообще ничего, кроме стоящего
на чёрной бархатной подставке сундучка. Серебряного, окованного
золотом.
— Что это? — спросил я Дубовицкого.
— О, это часть нашей древней истории! В этой шкатулке
содержались документы, рассказывающие о том, как с неба падали
звёзды.
— Содержались?
— Да, когда-то. Ныне шкатулка пуста, а ключ от неё утерян.
— Это как же вы так умудрились? — вскинул я брови.
Не, ну если ключ прохавали — ладно, бывает, — то шкатулка должна
быть полной. А если из шкатулки потырили бумаги, то зачем
прихватили ещё и ключ? Так-то он, конечно, серебряный. Но так и
шкатулка — не из алюминия, блин! Брать — так уже всё. А продолбать
ключ и содержимое — это, блин, уметь надо.
— Презанятная вышла история, — с удовольствием начал
рассказывать Дубовицкий. — Не угодно ли сигару?
— Нет, спасибо, не курю. Дыхалку берегу.
Мы уселись в кресла, друг напротив друга, так, что стеклянный
куб со шкатулкой был в поле нашего зрения.
— Похвально, похвально, — покивал Дубовицкий и, чиркнув понтовой
спичкой — длинной такой — прикурил длинную сигару. — Так вот, что
касается шкатулки. Артефакт сей делал один великий мастер, из тех,
что и амулеты изготавливают. Шкатулка была защищена магией: открыть
её, даже обладая ключом, мог только один из посвящённых, к коим я
имел честь принадлежать.
— А мой дядюшка, случайно, к этому узкому кругу посвящённых не
принадлежал? — поинтересовался я.
Дубовицкий, прищурившись от дыма, погрозил мне пальцем той же
руки, в которой держал сигару.
— Верное предположение, Владимир Всеволодович! Принадлежал, и
ещё как. Ради безопасности шкатулку у себя хранил я, ключ — другой
надёжный человек. А что до вашего дядюшки, то он просто временами
работал с этими документами. Мы частенько собирались вместе. Я был
самым молодым из посвящённых, но обойти меня не могли, поскольку
именно в моём поместье при ремонте бумаги сии были обнаружены. К
счастью, я вовремя понял, что за сокровище попалось мне в руки, а
то их могли бы и выбросить рабочие, которые делали ремонт.