Когда ее уложили на палубу, у нее были еще силы открыть глаза и
увидеть перед собою калейдоскоп лиц: смуглых, почти черных,
обладающих оттенком слоновой кости; и темных внимательных глаз,
опушенных необычайно густыми ресницами или же раскосых.
- Какой улов! - с едва уловимым акцентом сказал один из азиатов,
склоняясь ниже. - Субараши1!
Фей еще подумала, что оказалась на корабле каких-то бандитов,
пиратов или работорговцев, а потом потеряла сознание.
1Субараши (яп.) - замечательно, прекрасно
Лучшими людьми в моей жизни всегда оказывались те, про кого
при первой встрече думаешь: „Господи, что это за псих?!“
Арета Франклин
1.
Со старого маяка, возвышающегося над пологим берегом, открывался
прекрасный вид на лагуну: белый песок частного пляжа, аккуратные
домики Ла Пьедада, стоящие почти у самой кромки воды, и
множество океанических яхт на рейде. Большая их часть
пришвартовывалась в прямой видимости Лос Анджелеса, некоторые — у
Порт-сант-Луис, но десяток всегда можно было увидеть здесь. Ломпок
не предлагал такую уж насыщенную ночную жизнь, зато сюда часто
заезжали любители тишины, старины и хорошего вина.
- Держу пари, во-он на той яхте живет седой толстяк, - Луиза
ткнула наугад, указывая на один из величественных стометровых
кораблей. - У него опостылевшая жена где-то в Нью-Йорке, куча
скандальных отпрысков, внуки, наверное, и он сбежал сюда на яхте с
молоденькой любовницей, которая спит со стюардом. Даже с двумя.
Это была старая их игра. Фей улыбнулась через силу, потому что
поддерживать этот разговор сейчас не было никаких сил, и перевела
взгляд с моря на успокаивающий пейзаж: раскинувшиеся вдоль горного
склона виноградники. Отсюда можно было также увидеть крышу их дома,
Каса Феличита. Дом этот прадед Фей и Луизы купил у разорившегося
испанца, незначительно перестроил и оставил при прежнем названии.
Оно, вкупе с колониальной архитектурой, придавало винограднику
особенное очарование.
Где вы живете, девочки?
В Каса Феличита.
Увы, сегодня дом и виноградник справлялись с расшатанными
нервами Фей ничуть не лучше моря. Она должна была чувствовать себя
счастливой, но вместо этого все больше и больше ощущала нарастающую
панику. Дядюшка Бланко, старожил и человек, знавший виноградники,
Брикнеллов и лично Фей лучше, чем они сами себя знали, сказал, что
это совершенно нормально. Невесты, сказал он, всегда нервничают
перед свадьбой. Это непреложный закон мироздания. Так все устроено,
и так должно быть устроено.