Сахарная куколка — так ее называла Луиза. Она была добра и
всегда старалась превратить недостатки своей кузины в какие-то явно
несуществующие достоинства.
Фей была невелика ростом, полновата — откровенная толстуха, если
сравнивать ее со стройной кузиной — с круглым лицом, с этими
ужасными хомячиными щеками, на которых постоянно проступал румянец.
С веснушками на носу. Со светлыми волосами, которые выглядели
нелепо, как ты их не укладывай. Она была не роскошной платиновой
блондинкой, не обладала золотистыми кудрями богини — как Луиза. У
нее были льняные волосы, на ярком калифорнийском солнце выгорающие
до белизны, и отцего-то дурацкие темные брови, доставшиеся невесть
от какой прабабки, густые, какие-то... мексиканские. Разве что на
переносице не срастались, как у какой-то недоделанной Фриды Калло,
но от этого было не легче. Из-за цвета этих бровей все считали, что
Фей их красит, и насмехались. А волосы вдобавок начинали виться в
сырую погоду, и вся она превращалась в уродливую фарфоровую
куклу.
Стоя рядом с Артуром, Фей ощущала себя особенно скверно.
Чувствовала, что занимает чье-то место. Быть может, Луизы?
- Так, я не знаю, о чем ты задумалась, но я знаю, что думаешь ты
не туда! - кузина дернула ее за руку. - Пошли. Есть еще время до
обеда. Выберем цветы для свадьбы.
Цветами, как и всем прочим, предназначенным для свадьбы,
занималась Луиза, Фей же только соглашалась со всеми предложениями
подряд, не слишком к ним прислушиваясь. У Луизы был безупречный
вкус, и едва ли она могла ошибаться. Так во всяком случае все
говорили, сколько Фей себя помнила.
Для свадьбы Луиза выбрала белые лилии и розы, цветы, возможно,
слишком роскошные, но по ее словам — символизирующие чистоту и
невинность невесты. Фей непросто было себя с этим проассоциировать,
но она и тут соглашалась с кузиной, понимая, что той видней. Тут
важен был пристальный взгляд со стороны.
Если платья заказывали в Санта-Барбаре, то цветы были местными.
До оранжерей, которые держала миссис Дафна Уолбрук, было от
виноградника рукой подать. В одном месте бесконечные, казалось,
акры виноградных лоз плавно перетекали в цветочные поля без видимой
границы, и в детстве Фей любила бродить здесь, наслаждаясь
ароматами. Миссис Уолбрук не возражала, относясь к своим соседкам с
материнской теплотой, хотя, конечно, строго ругала при малейшем
намеке на испорченные растения.