— Ещё раз, мал… — Седой поджал губы,
обернулся, оглядывая притихших искателей, а вернувшись ко мне
взглядом, не стал называть мальцом. — Ещё раз, молодой глава — то,
что ты при лечении используешь техники без обращений и созвездий не
означает, что ты не испытаешь на себе последствий.
— Да не дурак я, осознаю это. Я не
буду их использовать, — повторил снова. Поняв, что не он мне не
верит, попробовал по-другому. — Только змеев. Так, чуть побьюсь за
один узел и всё. Стихию-то внутри тела использовать можно, я ещё
утром это проверил.
Седой потёр лоб каким-то странно
знакомым жестом, глухо, не глядя на меня, спросил:
— Проверил где? В своём теле? А как
ты собираешься обойти запрет на использование духовной силы? Здесь
даже мыслеречь использовать нельзя, а ты собираешься использовать
лекарский взор. Тебе руку вывернет наизнанку, едва ты попробуешь
заглянуть в тело Цалиша.
Я медленно моргнул раз, затем другой.
Вонючий дарс. А об этом я как-то забыл. Действительно, это ведь
такое же движение духовной силы, как и для использования артефакта
или жетона и здесь оно под запретом.
Седой отпустил мою руку, спросил
Зеленорукого:
— Сколько прошло с последней его
схватки?
— Не в тренировке?
— Да, настоящей.
— Восемь дней.
— Восемь дней, — мрачно повторил
Седой. — Считай неделя. Неделя без опасности и ему начало кружить
голову и толкать на необдуманные поступки. Похоже, сложности
характера нашего молодого главы только усиливаются.
Теперь хмуриться начал и
Зеленорукий:
— Думаешь, это связано с растущим
Возвышением и дальше будет хуже?
— Хотелось бы ошибаться, иначе за
таким главой нужен будет постоянный пригляд.
— Эй! — возмутился я. — Хватит меня
при мне же обсуждать, Седой. Ещё безумцем меня назовите. Мне было
скучно, и я немного поспешил с решением. Признаю.
— Молодой глава, если ты скучаешь, то
нужно сразу звать меня, — ткнул себя пальцем в грудь Седой.
— Для чего? — с подозрением спросил я
и не удивился, услышав ответ.
— Я с радостью развлеку тебя уроком.
Сегодня поговорим про распределение духовных камней на нужды
отделений семьи, наш молодой глава.
Каюсь, не удержался и спросил:
— А ты сам в этом хоть что-то
понимаешь, Клинок? Откуда? После аукциона научился?
Зеленорукий ухмыльнулся, и от Седого
это не укрылось, он на миг сердито прищурился, а затем
протянул: