– Хотя труднее всего в первый день было. Сейчас уже поменьше бед
с ней.
– Так запретил бы ей помогать?
– Женщине, которая искренне хочет помогать, запретить это
делать?! – искренне удивился Васильич. – Вот запомни, такого делать
никак нельзя. Потому что в следующий раз, когда понадобится, она
точно не захочет. Всякую инициативу нужно поощрять. И по
возможности направлять в нужное русло. Хотя и есть определенные с
ней неудобства.
–Определенные? – едва удержался я, чтобы не рассмеяться.
– Вот смотри, солнце в самую силу вошло. Мне бы загорать и
радоваться, а куда там. Приходится в рубашке ходить. Все же женщина
дома.
– Нечисть, – поправил я его.
– Женщина есть женщина. Какая бы не была. Она видишь, как
изменилась. А всего-то умылась, ногти подстригла, космы расчесала.
Я ей только одежду кое-какую нашел. И сразу расцвела, не ходит –
бегает, а какие песни поет – заслушаешься.
– Федор Васильич, вы меня простите, конечно, а вы не с ней не
того?
– Ох, Матвей, все-то вы молодые к одному сводите. Ты не
поверишь, сколько всего интересного и занимательного есть кроме
этого. Нет, оно, конечно, замечательно, когда ты любишь человека и
он тебя. Только одни неудобства с возрастом. То спину прострелит,
то ногу сведет. Или, чего недоброго, вообще функциональная часть
подкачает. С Марфой у нас другая история.
– Какая?
– Приятно, когда живая душа рядом находится. Поговорить всегда
можно, посмеяться. Понять, что ты не один на этом свете. Ладно, что
мы все говорим и говорим, давай есть, пока не остыло.
Сосед слил воду с чугунка и вернул главную драгоценность на
стол. По дому разошелся запах молодой сваренной картошки. Почти
сразу к ней добавилась сковорода жареного с луком мяса, квашеная
капуста, огурчики, помидорчики, зеленый лук. Мне вообще казалось,
что я не голоден. Но от вида разносолов сразу слюни потекли. И не
только у меня. Обиженно завибрировал портсигар. Гриша взывал к моей
совести.
– Федор Васильевич, я тут не только с Митей.
– А я чувствую, – кивнул сосед. – Не стесняйтесь, налетайте,
всем хватит.
Я положил портсигар на свободный табурет, и бес не заставил себя
ждать. Появился, жадно щупая взглядом голодного ребенка из Африки
стол и только потом посмотрел в сторону Васильича. На несколько
секунд напрягся, так сильно, что я стал беспокоиться, не испортит
ли он воздух. А затем бес вновь расслабился.