И чем дольше Леонардо размышлял, тем больше склонялся к теории,
что магия Света – ограниченный формулами рудимент, не способный
раскрыть всех возможностей человеческого тела, а соответственно и
интеллекта: смерть гасила умы самых амбициозных гениев. Тьма же
предлагала альтернативу. Вторую из витавших в мире энергий, что
питалась кровью использовавших её магов и укрощалась лишь силой
воли. Никаких формул и расчётов – только интуитивное управление
впущенным в душу хаосом. Что взамен? Отсутствие боли. Звериное
обоняние. Ночное зрение. Успех дурманил и презентовал новые
возможности. Гипноз. Телекинез. Моментальная телепортация. Однако и
этого казалось мало. Ускоренная регенерация. Оживление мёртвой
плоти. Создание филактерий.
Тем не менее превращение в лича – процесс долгий и болезненный.
Жизненные циклы замедляются, куски плоти отпадают вместе с желанием
принимать пищу, а еле трепыхающееся сердце порой замирает, словно
заяц, услышавший гончую, только не на минуты – на часы. Такова
плата за условное бессмертие. Стать личом – не значит миновать
смерть. Маг должен обуздать её.
С каждой обретённой способностью тёмная энергия всё глубже
проникала в душу, открывая дорогу обратной стороне силы. Безумию. К
моменту, когда Леонардо научился восстанавливать физическую
оболочку после летальных повреждений, оно уже всецело сжимало когти
на рассудке. Гениальность испещряли навязчивые идеи. Осторожность
превратилась в паранойю. Периодически возникали галлюцинации.
Аристократ, привыкший блистать у всех на виду, стал отшельником.
Однако нелюдимость можно было пережить, а вот то, что безумие
усыпало эксперименты ошибками – нет. Точность расчётов оставалась
безупречной, только какой в ней смысл, если нарушены логические
цепочки?..
Пряча гниющее тело за искусно воссозданной оболочкой, Леонардо
часто смотрел на себя былого в зеркало. Жалел о сделанном однажды
выборе? Нет. Восстанавливал в памяти собственное я. Иногда
отражение оживало и лукавыми речами впивалось в концентрацию. Но
порой, в редкие моменты просветления, во мгле безумия прорезались
новаторские идеи. Они ничем не отличались от горячечного бреда и
всё же давали ветхую надежду выбраться из бездны, в какой уже
канули без следа сотни предшественников, таких же ведомых амбициями
заклинателей.