– Володя, а вы любите кинематограф? Мы с папой ходим иногда. Ну конечно, любите, кто же не любит…
Володя замялся. Вот уже несколько недель у него был новый секрет.
– Я… Да. И знаете что? Мне теперь кажется, что это даже интереснее, чем театр. Нина, я бы сам хотел делать фильмы. Знаете что? Я рисовал – как будто кадры, там сказки, и подсвечивал, и показывал своей маленькой сестре – как будто в кинематографе. Такой аппарат, знаете…
Нина слушала заинтересованно, иногда переспрашивая:
– Что это за аппарат? Что такое – кадр?
На углу Забалканского и Загородного стояли гимназистки, и в одной из них Володя к своему ужасу узнал собственную сестру.
Эля тоже заметила брата, и, что-то сказав подругами, направилась к детям.
– Добрый день! – поздоровалась Нина.
Эля не удостоила ее взглядом.
– Мне казалось, ты наказан эту неделю и должен сразу после уроков идти домой? – обратилась она к Володе.
Он угрюмо молчал. Нина улыбнулась:
– Простите его, это я виновата… я попросила вашего брата помочь мне с корзинкой. Но сейчас я уже дошла, и Володя прямо сейчас побежит домой. Он не виноват, это все я…
Эля бросила на нее презрительный взгляд:
– Помочь с корзинкой?
Володя рассвирепел. Презрение в голосе сестры было слишком явным.
– Да, помочь с корзинкой! – резко сказал он, – и мы еще не дошли. Нам на Фонтанку! Идемте, Нина!
И, подхватив корзинку, он быстро пошел по Забалканскому. Нина поспешила за ним.
– Ну погоди, отец тебе покажет! – прошипела Эля вслед.
Дети молча дошли до Фонтанки. Нина на минутку заскочила в подъезд, где оставила свою корзинку, и вышла оттуда с пустой. Так же молча они двинулись обратно.
Нина остановилась и нерешительно коснулась Володиной руки:
– Мне жаль, что так вышло, Володя. Опять родители рассердятся? Надо же, как неудачно – и подрались вы из-за меня, и сегодня… простите меня.
Володя порывисто остановился:
– Нина! Я буду драться… и дома… наплевать! Я с вами… я для вас…
И, покраснев, он замолчал, не зная, куда девать руки и глаза. Наконец он поднял взгляд, ожидая увидеть насмешку или смущение.
Нина спокойно смотрела на него. Чуть-чуть покраснев, она улыбнулась:
– Спасибо, Володя.
До дома они дошли молча. Около лавки Нина ласково взяла Володю за руку:
– Мы с папой будем ждать вас через неделю. Приходите!
И, кивнув, она скрылась в лавке.
Дома была гроза. Элька, конечно, успела рассказать о том, что Володя ослушался отца, о том, что нахамил ей при «маленькой лавочнице», и о том, что у него неподходящая компания. Родители были единодушны – после уроков сразу домой, заниматься, и никакой дружбы с Ниной.