Одна беда с этими переходами: уж очень они узкие. Я-то крупными
габаритами не отличаюсь. Чак вообще-то тоже. Но, как оказалось,
даже не очень большой, но очень активной собаке нужен простор.
Первым делом, радостно забежав в туннель, пес попытался в нем
развернуться – и грохнулся о стену с гулким бухающим звуком.
Я нервно оглянулась. Я-то привыкла ходить здесь одна – а я умею
делать это практически бесшумно, не привлекая ничьего внимания к
подозрительным шорохам. И тут пес оглушительно гавкнул! Эхо
побежало куда-то вдаль.
– Тихо! Спокойно, Чак, – прошипела я сквозь зубы и помахала
игрушкой.
Спокойно Чак не желал. И тут же, клацнув зубами, радостно
подпрыгнул, вращая хвостом – чтобы вписаться в стену на этот раз в
полете.
– Твою ж! Вперед! Вперед, Чак! Давай, за мной, вот так… да как
хозяин тебя еще не прибил!
Пока добрались до камбуза, я прокляла свою идею множество раз. В
следующий раз буду красть кота! Или нет… добуду на станции мышь!
Вот, мышь – идеально, ее можно вообще принести в кармане. Даже
знать не хочу, как звучит и на что похож собачий лай, многократно
искаженный блуждающим эхом и доносящийся из-за стен…
Разумеется, открыто выходить из-за панели в стене камбуза при
всем честном народе я не собиралась. Поэтому мы с псом забрались в
систему воздуховода – несколько вентиляционных решеток находились
на уровне пола за духовыми шкафами. Вообще-то современные духовки
снаружи практически не нагреваются, но по технике безопасности на
корабле их все равно полагалось размещать перед вентиляцией –
причем с расстоянием от стены не менее сорока сантиметров.
Идеальное место, чтобы пробраться на камбуз никем не замеченной –
кто же станет заглядывать за плиты, когда и так дел по горло!
Решетку я себе расшатала давно. Лаз небольшой, мне только-только
протиснуться. Главное, делать это бесшумно! И почему я не
догадалась заранее замотать тряпкой рот пса? И заодно лапы! Кто же
знал, что собаки так цокают по полу когтями!
Впрочем, кажется, когда мы завернули в лаз, Чак решил, что это
какая-то новая игра – и покорно пополз за мной следом.
За плитами я выбиралась особенно осторожно. Стоит кому-то
обратить внимание на шорох и заглянуть сюда – и все годы моей
маскировки пойдут прахом.
Чаку на маскировку было плевать. Поэтому из вентиляции он
выбрался, вывесив из пасти язык и стуча по полу хвостом. К счастью,
на камбузе сейчас стоял такой гам, что этого никто не услышал. Я
осторожно выглянула из-за плиты и убедилась, что все традиционно
носятся, как ужаленные.