«Куда же она попала?»
С улыбкой он ответил:
– На свадьбу.
– На свадьбу? Чью?!
– Нашу!
– Нашу?!
Она застыла. А он, все так же улыбаясь, подвел ее к столу и посадил рядом с собой. На трон высокий, что горделиво возвышался в самой середине богатого стола. «Боже! Неужели это наяву, не сон! Неужели это все-таки возможно!..»
Она пристально в глаза его вгляделась. Но что это! В очах прекрасных мелькнула тень. Знакомая ухмылка! Насмешлива, злорадна! Оо!
– Мария! Что с тобой? – спросил он, нагнувшись к ней.
– Нет, нет. Я просто…
– Не бойся, все пройдет, – он чашу поднял, стоящую пред ним, и подал ей. – Выпей вот это и все пройдет. Все страхи и сомненья, ненужные воспоминанья, что причиняют боль, – голос звучал вкрадчиво и нежно.
– Что это?
– О, то напиток не простой. Его я собирал ночами из слез твоих, в горечи и муке, ревности жестокой. И оттого он силой обладает немалой. Выпей и станешь ты такой же, как и мы. Тогда мы будем вместе. Разве не об этом ты так мечтаешь…
Она в оцепененье губами прикоснулась к холодной влаге, что колыхалась огнем багровым. О! То не вино, то кровь!
В ужасе отбросила ее. Чаша упала на пол. Вино разбрызгалось, попало на бледное лицо. Но что это?! Оно вдруг исказилось, захрипело. Зловещая гримаса! Оскалилась, захохотала жутко! Боже! Ведьма! Опять она! Она!
Мария зажала уши, глаза зажмурила, бросилась прочь. А вокруг что-то гоготало, хрипело, выло. Под ногами извивались, копошились змеи, пауки. Лапы косматые тянулись вслед. Дом рухнул, в зловонное болото обратился, в темень, смрад.
Она бежала, бежала из последних сил. А вслед ей доносился злорадный хохот, крик.
«Все, все я потеряла! Даже наивные и детские мечты, сны разбила и обратила в прах! Ничто мне не оставила она! Опять мне показала, что я ничтожество, пустая фантазерка. Опять она сильнее оказалась!»
Она стонала, упав ничком в высокую траву.
– Вставай, вставай! – вдруг зазвенели рядом голоса – детей, детей!
Она прислушалась. Откуда они здесь, в лесу дремучем? Неужели снова наважденье?!
Мария осторожно приподнялась. Солнце к закату уже склонялось. Деревья в прощальном свете горели точно свечи. Притихшая земля будто держала их, как на церковной службе. А рядом летали бабочка и стрекоза. Но странные какие! Крылья искрились огоньками, а головки человечьи, пушистые, как у детей. Однако с темными, тоскливыми глазами стариков. Вот они присели на стебель седого одуванчика. Печальные глаза в нее вгляделись испытующе и строго. Мария в удивленье потянулась к ним.