Увидев все это богатство, Эдилвэй звонко рассмеялся:
– Прямо, как фокусники!
– Спасибо за теплый очаг, за вкусную еду, за хорошие разговоры, за хорошие пожелания! – Чернобородый поклонился очагу, и гости двинулись к выходу.
– Благословение Вам! – прошептала Бабушка, догнав гостей у причала и вручая им сверточек с едой. – Это – вам, на дорогу!
…Когда Бабушка только поставила на очаг второй обед, появились родители Эдилвэя.
Узнав о странных гостях от Эдилвэя, встречавшего их, Суобуль с порога обратился к матери:
– Хорошо, что ты ласково, без испуга встретила, эне>12! Надо будет вечером сообщить по рации о неизвестных!
– Гостей по-другому нельзя встречать, а что они хорошие или плохие, пусть Сус Киристос рассудит.
Суобуль собрал чашки гостей, положил в целлофановый мешок.
– Милиция появится, начнет улики требовать…
– Господи! Ну и жизнь пошла – никто никому не верит, даже ты, сынок!
– Были бы хорошие, не стали бы издеваться над людьми всякими своими волшебствами! – Суобуль спрятал «улики» в чемодан.
Вдруг резко распахнулась дверь и в унэн влетел Эдилвэй:
– Там… мама… там олень!
– Что-о! – Суобуль было бросился с ружьем на улицу, но Эдилвэй удержал отца:
– Ама[15], абуче! Там олененок с мамой стоят!!!
Все трое, приоткрыв дверь, стали смотреть во двор: возле дома стояли олениха с олененком!
– Может быть, от стада отбились? – засомневался Суобуль. – Но до ближайшего стада далеко, да и мы бы заметили их…
– Э-эй, чего там, в дверях застряли, выходите! – крикнула появившаяся мама Эдилвея. – Тут сладости лежат, смотрите!
– Это мои конфеты, ур-раа! – И Эдилвей исчез.
Обед в этот день был как никогда вкусным.
– Ну, вот и стал ты, внучек, оленеводом! – сказала Бабушка, понюхав затылок внука. – Да и разговариваешь со мной, что твой дед! На хорошем родном языке!
– А как у тебя с руками, абуче?
– Совсем про них забыла! Да и как не забуду: работать стало легче и суставы подвижны. Кажется, действительно у нас были в гостях добрые люди.
Перевод с юкагирского И. Иннокентьева