— Ну да, если бы он справлялся, вы бы не предложили место
помощника едва знакомому человеку, — улыбнулся я.
— Мистер Шульц… По вам же видно, что вы — хороший человек. У вас
глаза… Как бы сказать… Добрые, — произнёс бармен. — Вот бывает,
смотришь на человека, а у него как будто льдинки в глазах, злоба
затаённая. У вас не так.
Ага. Как у Ленина, глаза такие добрые-добрые. Но я всё же
смутился.
— Бросьте вы это, — сказал я.
— Вот, выпейте, — он налил мне шот своего виски. — За счёт
заведения.
— Нет, я же теперь на службе, — усмехнулся я.
Бармен понимающе кивнул. Кажется, он даже зауважал меня ещё
больше.
— На самом деле, я пошёл на сделку. Послужу помощником, за это
Ларсен обещал раздобыть мне приличную лошадь, — сказал я.
— Ларсен? Обещал? — удивился бармен. — Что-то новенькое. Ей
Богу, что-то новенькое. Небось поедет за какой-нибудь дохлой клячей
к Бриттлам, за тридевять земель, хотя здесь у Голдуэллов есть
отличные скакуны на продажу.
— На продажу, — фыркнул я. — Если бы у меня были баксы, я бы
даже и не стал обращаться к Ларсену. Мне и так пришлось продать
свои ботинки, чтобы привести себя в порядок.
— Всё наладится, мистер Шульц, — обнадёжил бармен. — А я бы на
вашем месте всё-таки заглянул к Голдуэллу. Он, правда, сейчас в
трауре, но наверняка вас примет.
— У меня всё равно нет денег, а свой лимит удачи я наверняка уже
исчерпал, — махнул я рукой. — Пусть лучше Ларсен делает свою
работу, раз уж обещал.
— А потом отправитесь по следу? — спросил бармен.
— Да, — ответил я. — Надо вернуть должок.
— Это дело, — сказал он.
На улице послышался какой-то шум, и через минуту в салун, бряцая
шпорами, ввалился мексиканец в широком сомбреро и пончо с узорами,
под которым явственно угадывался силуэт кобуры. Следом за ним вошли
ещё двое, смуглые настолько, что походили цветом кожи на негров, но
черты лица у них были типично мексиканско-крестьянские, помесь
испанского конкистадора с индейской рабыней.
Вид у всех троих был откровенно разбойный. Мутные типы.
Наверняка припёрлись с той стороны реки, чтобы проворачивать свои
мутные делишки здесь, в Соединённых Штатах.
— Хола, — произнёс мексиканец в сомбреро. — Налей нам выпить,
старик.
Я покосился на бармена. Тот явно напрягся, но всё же достал
бутылку виски и три стакана.
— Пятнадцать центов, сеньор. Или четвертак за всю бутылку, —
осторожно произнёс бармен.