— Прости, дружище, — пробормотал я, прикрывая глаза
успевшему окоченеть мертвецу.
Ему-то всё равно, но мне было не по себе от того, что
приходится оставлять его вот так, на поживу койотам и другим диким
зверям. Единственное, что я мог для него сделать, так это выбраться
из пустыни и попытаться хоть как-то отомстить за его
смерть.
И даже если бы Дэнни остался жив, нам всё равно пришлось
бы падать на хвост Мартинесу и его шайке, чтобы любой ценой вернуть
наши пушки. Дело даже не в том, что нас ограбили, как первокурсницу
в тёмном парке, а в том, что любой толковый слесарь, немного изучив
конструкцию наших карабинов и пистолетов, сумеет её повторить, в
одночасье становясь самым лучшим оружейником планеты. Особенно если
догадается, как переделать Сайгу на автоматический
огонь.
Этого я позволить никак не мог. Это даже не спортивный
альманах, это гораздо, гораздо хуже. Не знаю, какой сейчас год, но
если даже в Первую Мировую все участники вступят, массово имея на
вооружении автоматы и пулемёты, эта бойня станет ещё более
кровавой. Такой технологический прорыв нашей планете не
нужен.
Солнце вновь начало припекать, и я напоследок обошёл
стоянку бандитов по кругу. Они даже и не думали заметать следы,
которые легко читались невооружённым взглядом. Как раскрытая книга.
И следы подкованных копыт шли как раз с той стороны, куда мне и
указал Мартинес-младший. На запад. Значит, они бежали из города.
Это давало мне надежду на то, что я смогу повстречать их
преследователей. Уж они-то должны мне помочь.
— Прощай, Дэнни, — тихо произнёс я, в последний раз глядя
на своего друга, которому просто повезло чуть меньше, чем
мне.
А затем я пошёл на запад, ориентируясь по следам шайки
мексиканцев. Солнце нещадно палило в спину, сухой ветер поднимал
пыль, скрипевшую на зубах и забивавшуюся в ботинки.
Не будь этих следов, я бы неизбежно свернул куда-нибудь не
туда и начал бы блуждать по кругу, как это бывает в лесу. А так я
мог хотя бы примерно видеть, куда иду, и даже если след обрывался,
то вскоре находился снова.
По пути у меня было время поразмыслить, и я этим временем
пользовался на полную.
То, что мы попали в прошлое, я уже принял как свершившийся
факт. Вопрос в том, какой сейчас год. Я постарался вспомнить
вооружение мексов, револьверы и лупары. По виду вроде не самые
древние, но самовзводных не припомню. Мартинес взводил курок после
каждого выстрела, и порох у него был дымный. Середина или конец
девятнадцатого века, точнее не сказать. Точно не начало двадцатого,
иначе пушки у них были бы чуть получше и не капсюльные, а под
унитарный патрон.