На залысинах мужика, будто росинки, блеснули крупные капли
пота.
- Ты кто такой? – спросил нетрезвый гость.
Я хрустнул костяшками пальцев – голос мужчины дал петуха.
Но шампанское Варин гость не выронил; и не протиснулся в дом
через щель между досок двери.
- Я Чёрный дембель, твою мать!!
Я нахмурил брови, выпятил нижнюю челюсть, приподнял верхнюю
губу.
Посмотрел на переносицу мужика и пробасил:
- Ха-ха-ха!
Бутылка с этикеткой «Советское шампанское» всё же упала на
крыльцо: с глухим стуком. Я отметил: она не разбилась – замерла на
краю верхней ступени. Я задержал на ней взгляд. Почувствовал толчок
в грудь. С места не сдвинулся: на ногах стоял крепко. Услышал, как
Варин гость сдавленно крякнул. Увидел, что мужчина покачнулся
вправо и резко скакнул в сторону. Он чиркнул плечом по стене.
Махнул руками. И неуклюже, боком сиганул с крыльца. В воздухе
мелькнули коричневые сандалии и полосатый галстук. Их владелец не
растянулся на земле – по-кошачьи приземлился на камни: на
четвереньки. И тут же стартовал к приоткрытой калитке.
Я проводил мужика взглядом – следил за ним, пока он не скрылся
за забором. Сощурился, посмотрел на спускавшееся к горизонту
солнце, что замерло над крышей дома: того, что стоял через дорогу
от дома Павловых. Подумал, что ночью эффект от появления «Чёрного
дембеля» был бы лучше. Усмехнулся: вспомнил слова Артура Прохорова
о том, что алкоголь в крови иногда работает лучше любых визуальных
спецэффектов. Придержал ногой бутылку с шампанским – не позволил,
чтобы она пересчитала ступени крыльца. Услышал щелчки отпираемых
запоров. Дверь распахнулась. Я увидел на пороге дома Варвару
Сергеевну Павлову.
Сказал:
- Здравствуй, Варя. Я вернулся.
Развёл руки – Варвара Сергеевна не бросилась в мои объятия. Она
не взглянула ни на пряжку моего ремня, ни на кокарду и ни на
аксельбанты – внимательно посмотрела мне в лицо, будто сразу меня
не узнала. Я улыбнулся, разглядывал хозяйку дома. Отметил, что
Павлова выглядела совсем девчонкой. Тридцатилетняя Варя сейчас не
казалась мне «дамой бальзаковского возраста» (как однажды за глаза
обозвал её Артур Прохоров). Я взглянул на её пухлые губы, на
подбородок с памятной ямочкой. Стрельнул взглядом на неприкрытую
халатом ложбинку на груди, на женские бёдра. Почувствовал, как
забурлила в моём теле кровь.