- Что ты делаешь?! Отпусти меня!
- Некогда объяснять. Расслабься. И потерпи.
Я развернулся и шагнул к ступеням – девичья голова ударилась о
дверь: Елена Котова на секунду обмякла. Я пересёк лестничную
площадку и загрохотал каблуками по ступеням. Прикидывал, сколько у
меня осталось в запасе времени. И осталось ли оно вообще? «Главное
– не упасть», - сказал я сам себе. Бросил взгляд за окно: на яркое
безоблачное небо. Почувствовал, как снова дёрнулась на моём плече
девчонка. Услышал её возмущённый голос. Но не ответил ей:
сосредоточил внимание на дыхании и на своих шагах. Мимолётно
заметил, что девичье тело лёгкое, да и я теперь не семидесятилетний
старикашка. «Многие парни плечисты и крепки, - мысленно
декламировал я. – Многие носят футболки и кепки. Много в столице
таких же значков. Каждый к труду-обороне готов…»
На выходе из подъезда я затаил дыхание. Выдохнул, когда
убедился, что небо по-прежнему безоблачное… а приближавшийся к дому
самолёт пока казался маленьким и будто игрушечным. Я услышал
стрекотание двигателей. Грубо выругался и рванул во двор: на пока
безлюдную детскую площадку. Заметил краем глаза, как возившийся
около «Запорожца» мужчина выпрямил спину и замер. Самолёт он пока
не разглядел, но заприметил мою ношу и удивлённо вскинул белёсые
брови. Девичьи кулаки градом ударялись о мою спину – припечатывали
к коже влажную тельняшку. Женские ноги дергались у меня перед
глазами. Стрекотание двигателя усилилось. И слышал его теперь не
только я. Лысый мужчина так и не шагнул мне наперерез. Он
запрокинул голову и замер с приоткрытым ртом.
«…Куда же, откуда и что он за птица парень, которого ищет
столица?..» - мысленно тараторил я и не спускал глаз с
приближавшегося ко мне самолёта. «Ан-2, - вспомнил я. –
Кукурузник…» Подумал вдруг, что едва успел. Сообразил, что не было
у меня в запасе десяти минут: ошибся я с расчетом времени. Или же
его неверно сообщили в своих статьях осветившие сегодняшние события
газеты. Указанное журналистами время врезалось в мою память, потому
что походило на возраст погибшей тогда девицы. Семнадцать минут
десятого – такое время катастрофы указали журналисты. И полных
семнадцать лет исполнилось на момент гибели той симпатичной
большеглазой кудрявой девчонке, похороненной на самом краю
кладбища, неподалёку от могилы отца Артура Прохорова.