Выбежал водитель, усатый кавказец, открыл перед ней дверцу,
вытащил чемодан из багажника. Пара секунд, и Алла Ивановна явила
себя миру. На ум пришли мысли взрослого: «Беспощадный гламур
девяностых». Волосы дыбом от начеса. Красный свисток. Леопардовый
костюм в обтяжку: брюки, больше напоминающие лосины, майка,
облегающая круглый живот, и коротенький пиджак в стиле Элтона
Джона. Бывает, посмотришь на человека, и сразу все о нем знаешь, и
не ждешь ничего хорошего. Вот и сейчас я ничего хорошего не ждал от
этой леопардовой жабы.
Минус к харизме Аллочки добавляли осанка – будто она кол
проглотила — и гордо поднятая голова, а также пальцы, унизанные
перстнями. Сразу стало ясно, что говорить с ней не о чем.
Проигнорировав старушек-соседок, Аллочка направилась к нам,
водитель семенил за ней с чемоданом, занес его в дом. Она кивнула,
наградив его снисходительным взглядом. Подошла к Лидии, проговорила
сквозь губу:
— Вы и есть та самая Лидия, что озаботилась похоронами моей
матушки?
— Да.
— Здравствуйте, Лидия. Большое вам спасибо за присмотр за
отцом.
— Да не за что. Любой на моем месте…
Лидия смолкла, сообразив, что Аллочка совсем ее не слушает, а
сосредоточенно копается в сумке, перекинутой через плечо. Наконец
она вытащила несколько тысячных купюр нового формата, протянула
Лидии.
— Это скромная плата за помощь. Возьмите.
Аллочка сунула деньги Лидии чуть ли не под нос – пять тысячных
купюр, Лидия взяла скорее инстинктивно. Алла Ивановна
продолжила:
— Я буду продавать дом в срочном порядке. Отца помещу в платный
дом престарелых в Москве, потому попрошу освободить дом.
Лидия оторопела, уставилась на деньги, на нее, и
проговорила:
— Нам нужна хотя бы неделя, чтобы…
— Я неясно выразилась? – Аллочка изогнула бровь. – Освободите,
пожалуйста, помещение.
— Но… дети, где им жить? – растерянно пробормотала Лидия. – Нам
бы хоть сутки пережить, дождь ведь…
Я запрокинул голову, глядя на затянутое тучами небо, сжал ее
руку и процитировал:
— Кто знает, как мокра вода, как страшен холод лютый, тот не
оставит никогда прохожих без приюта. – И обратился к Алле: — Ваша
успешность временна. Не пройдет и десяти лет, как она обернется
крахом. Поверьте, я знаю, о чем говорю. И не найдется тот, кто
протянет вам руку помощи, потому что останутся только желающие
падающего толкнуть.