Аллочка уставилась на меня, как на комара, зудящего над ухом.
Сколько презрения было в ее взгляде, сколько яда!
А потом мир изменился, силуэт Аллы приобрел искусственность, и я
увидел гноящиеся струпья, покрывающие ее с головы до ног. Черные
провалы вместо глаз. Седые слипшиеся патлы и вонь, приторная вонь
гниения, такая сильная, словно рядом разлагается труп. Ну а чего я
ожидал?
— Какой забавный мальчик. Слушай сюда, мальчик. Чтобы через пять
минут ноги вашей тут не было, мошенники! Знаю, что вы задумали:
глаз положили на мой дом! Обрабатываете стариков, чтобы они вам его
переписали? Вот вам! – Она сунула мне под нос трясущийся кукиш.
О, как хотелось сомкнуть челюсти и отгрызть ей палец! Хоть
немного вернуть боль, которую она сеет вокруг. Вместо этого я чуть
сместился и сказал:
— Удивляюсь, как у такой воспитанной и доброй женщины, как
бабушка Марфа, появилась такая хабалистая дочь.
Я разжал пальцы, и Лидия поняла без слов, отправилась выносить
заранее собранные сумки. Мне хотелось сбить с Аллочки налет
высокомерия, как пыльцу с моли. Хотелось, чтобы она тряслась от
злости и орала. Благодаря опыту взрослого я знал, что делать и
говорить.
— Вон! – припечатала она, а я продолжил:
— Вас не будет мучить совесть, что ваш отец гниет в доме
престарелых? – Я повысил голос, чтобы соседки слышали – они
вытянули шеи рты разинули. – Убить рука не поднимается, так вы
решили умертвить его медленно, чужими руками! Не все измеряется
деньгами!
Аллочка налилась дурной кровью, замахнулась:
— Убирайся, попрошайка! Таким тут нет места!
— А вы – натуральный грабитель! Собираетесь отжать дом у родного
отца! Кстати, у стариков есть другие дети? – Я повернулся к
старушкам. – Вы случайно не знаете? Она же убьет старика. Ему нужен
уход…
Краем глаза я наблюдал, как Лидия выносит клетчатую сумку с
вещами и ведет за руку плачущую Светку.
— Володя еще, — проговорила старушка, что плакала, разговаривая
с Лидией. – Я напишу ему. Он с моим Колей дружил.
— Пошли вон все! – заорала Алла. – Слетелись стервятники на
бесплатную еду! Не будет вам ничего, поняли? Никаких халявных
поминок!
Старушки попятились к выходу. Лидия и Света уже были за
калиткой. Я не спешил, наблюдая, как беснуется Аллочка, еще одна
гнилушка, с которой не договориться по-человечески.
— Это ж надо быть такой мегерой, — прошептала Лидия, когда,
трясущийся от ярости, я вышел к ним. – Не хочешь помогать, так
зачем унижать-то?