— Слушаю.
— Мне четырнадцать лет, — сказал я. – Мать с отцом не живут
вместе, но развод не оформили. Соседка продает дачу, она нравится
моему деду, но он не может приехать. На мать оформлять нельзя –
отец при разводе может отсудить. Можно ли оформить ее на меня?
— Хм, какой юридически грамотный мальчик! – Она блеснула глазами
из-под очков. – Можно. Есть один способ.
— Спасибо! И еще проблема: сделку нужно оформить в ближайшее
время.
Вот теперь она улыбнулась.
— Чую, у тебя большое будущее. Но, увы, никак не получится. Ты
видел очередь? Они с утра тут торчат.
Осмелев, я вытащил три тысячные купюры.
— А можно ли оформить выезд после работы?
Не сводя глаз с денег, она покачала головой. Я прибавил еще три
тысячные.
— Я понимаю, вы устали, много работы, но ведь в этом не будет
ничего криминального, вы просто нас выручите. Сколько это будет
стоить?
Неужели облом? И что дальше? Бить челом и молить о помощи?
Увеличить сумму?
— Рабочий день заканчивается в восемнадцать ноль-ноль, — сказала
она. – Такая услуга стоит пятнадцать тысяч. Поскольку машины у меня
нет, доставка к месту на такси с тебя, и обратно тоже.
Я оставил две тысячи, остальное забрал.
— Это аванс. Оплата – после оформления сделки. Что нужно от
нас?
— Паспорт матери, твое свидетельство о рождении, паспорт
продавца. Расписку о получении денежных средств оформим на месте.
Жду в шесть вечера, и не дольше пяти минут.
— Спасибо! Я не опоздаю. До встречи!
Только выйдя из кабинета, я сообразил, что от волнения забыл
дать нотариусу сопроводительное письмо. Выходит, я провернул все
собственными силами.
Зубарев принимал в соседнем здании, в кабинете с железной дверью
с кованной ручкой. Возле неказистой двухэтажной сталинки был
припаркован «БМВ», и почему-то сне казалось, что автомобиль – его.
Адвокат – это очень серьезно, недаром юридический факультет – один
из самых дорогих, Райко туда намылился.
К нему в кабинет я зашел, вдохновленный удачей и уверенный, что
все получится. Его звали Константином Геннадиевичем — как нашего
дрэка, только наоборот. Это был безэмоциональный мужчина лет сорока
пяти, с рыхлым лицом, в строгом сером костюме. Терпеливо выслушав
мою историю, он вернул мне сопроводительное письмо и сказал, что
ничем не может помочь.
Даже за десять тысяч.
Даже за двадцать.
Потому что он такими делами не занимается. И посоветовать тоже
никого не может.