– Я всё сделаю правильно, и за тобой будут отлично ухаживать в королевской конюшне, – пообещала я. – Ну, не фырчи. Не брошу же, как ты меня не бросил.
Конь был моим лучшим другом долгие шесть лет. Брат подарил мне его на двенадцатилетие, и без Заката я не представляла ни одно своё приключение. Временами вредный, но ласковый, зверь был умён, и порой опережал мою магию, предчувствуя беду. Однако сейчас, к моему огромному облегчению, он просто безобидно ворчал.
Через некоторое время мы вышли к озеру, едва заметному за стеной синего камыша, и я на ощупь двинулась вдоль берега, боясь, что могу провалиться в скрытую трясину. Пусть этот край и не был болотистым, а следовало учитывать всё. Правда, убедившись, что почва всё-таки плотная, я решительно двинулась на одинокое ржание, и вскоре увидела за колючими кустами яркий рыжий всполох.
– Вот ты где, малыш.
Лошадь, видимо, прыгнула с холма, и сильно оцарапала себе бока. Чего доброго, ещё и ноги повредила… Я приказала Закату оставаться на месте, зная, что даже магия не вынудит его от меня сбежать, а сама полезла вперёд. На мне был не только сюртук, но и перчатки, так что оставалось беречь лицо.
Конь заметался, но мне удалось схватиться за повод.
– Тихо, малыш, тихо! Ты только хуже себе сделаешь!
«Малыш», который был ничуть не мельче статного Заката, забил копытами, заржал тонко, а потом вдруг задрожал всем телом, и я тотчас протянула ему на ладони сухарик, предварительно пропитанный сладким зельем. Такие подкормки я давала и Закату – чтобы лучше переносил долгую дорогу.
Конь угощение взял, но смотрел на меня по-прежнему недоверчиво. Однако, когда принялась ломать ветви, чтобы он мог выйти, нетерпеливо хрюкнул и замотал головой. Зверь был красивый – яркий, словно спелая морковка, и с лиловыми глазами. Длинная грива была не обрезана – заботливо заплетена, хотя бегство через лес и подпортило «причёску».
– Ну, идём, малыш… То есть малышка, – поправилась я. – Не хромаешь? Хорошо.
Кобыле повезло не свернуть себе шею, прыгнув вниз в заросли, однако у неё были две глубокие борозды на груди и морде. К сожалению, я не была целительницей, знала только основы, но зелья, особенно концентрированные, одинаково хорошо действовали и на людей, и на зверей.
Я вылила содержимое склянки на раны, которые тотчас зашипели, и кобыла дёрнулась.